Клайн посмотрел на Холденфилд:
— Вы с этим согласны?
— В целом да.
— А что с фильмом?
— Ах да, фильм. Я постараюсь быть лаконичной, как детектив Гурни. — Она подумала несколько секунд, затем заговорила, будто тщательно выбирая слова: — Это фильм про семью, в которой мать и сына терроризирует безумный отец. Отец — алкоголик, который в запоях агрессивен.
Родригес потряс головой:
— Вы что, хотите сказать, что наш убийца — какой-то безумный агрессивный папаша-алкоголик?
— Нет, нет. Не папаша. Сын.
— Сын?! — Лицо Родригеса буквально свело от скептицизма.
Она продолжила голосом мистера Роджерса:
— Мне кажется, убийца сообщает нам, что у него был такой же отец, как в «Сиянии». Возможно, он таким образом себя оправдывает.
— Рассказывает о себе?! — Родригес, казалось, готов был сплюнуть от возмущения.
— Каждый человек стремится рассказать о себе в собственных терминах, капитан. Наверняка вы постоянно сталкиваетесь с этим в работе. Я — точно сталкиваюсь. Все находят какие-то объяснения своему поведению, даже совершенно нелогичному. Каждый человек хочет быть оправданным — возможно, безумцы даже пуще остальных.
После этого наблюдения в комнате воцарилась тишина, которую в итоге нарушил Блатт:
— У меня вопрос. Вы психиатр, да?
— Я психолог-криминалист. — Ведущий детской передачи снова превратился в Сигурни Уивер.
— Ладно, не важно. Короче, вы знаете, как работает мозг. И вот мой вопрос. Этот мужик знал, какое число загадывает другой человек. Откуда?
— Он не знал.
— Еще как знал.
— Он сделал вид, что знал. Вы, видимо, имеете в виду два случая с цифрами 658 и 19, описанные в деле. Но он ничего не угадывал. Это попросту невозможно — заранее знать, какое число загадает другой человек в произвольной ситуации. Следовательно, он не знал.
— Но он же как-то это провернул, — настаивал Блатт.
— Есть как минимум одно объяснение, — заговорил Гурни. Он описал сценарий, который пришел ему на ум, когда Мадлен позвонила ему по мобильному от почтового ящика — как убийца мог воспользоваться портативным принтером в машине, чтобы напечатать письмо с цифрой 19, которую Марк Меллери перед этим сообщил ему по телефону.
Холденфилд была под впечатлением.
Блатт сдулся. Гурни подумал, что это верный знак, что где-то в этом неповоротливом уме и перекачанном теле живет романтик, влюбленный во все странное и необъяснимое. Впрочем, он сдулся лишь на мгновение.
— А как же цифра 658? — спросил Блатт, переводя взгляд с Гурни на Холденфилд и обратно. — Он не звонил перед этим, просто прислал письмо. Так откуда же он знал, что Меллери загадает это число?