Ему захотелось окружить себя запахом снега. Он снял куртку с крючка у двери, накинул ее и вышел. Снег был слишком глубоким для ботинок, которые он надел, но ему не хотелось переобуваться. Он пошел по направлению к пруду, закрывая на ходу глаза и глубоко вдыхая воздух. Он не успел пройти и сотни шагов, как кухонная дверь открылась и Мадлен окликнула его:
— Дэвид, вернись!
Гурни повернулся и увидел ее, страшно встревоженную, в дверном проеме. Он направился к дому.
— Что случилось?
— Скорее! — сказала она. — По радио передают — Марк Меллери мертв!
— Что?!
— Марк Меллери мертв, только что передали по радио. Его убили! — Она вернулась в дом.
— О господи, — выдохнул Гурни, чувствуя спазм в груди. Он пробежал оставшиеся метры до дома и вошел на кухню, не снимая заснеженных ботинок.
— Когда это случилось?
— Не знаю. Может, сегодня утром или вчера вечером, неизвестно. Они не сказали.
Он стал слушать. Радио все еще работало, но обозреватель переключился на другую тему, что-то про банкротство большой корпорации.
— Как это произошло?
— Ничего не сказали. Только что по всем признакам это убийство.
— И никакой другой информации?
— Нет. Хотя… что-то сказали про институт, где это произошло. Институт духовного обновления в Пионе, штат Нью-Йорк. Сказали, что полиция начала расследование.
— И это все?
— Кажется, да. Какой ужас!
Он медленно кивнул, соображая.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
Быстрый перебор вариантов в уме оставил единственный возможный.
— Сообщить следователю по этому делу о своих отношениях с Меллери. Пусть он сам решает, что делать дальше.
Мадлен вздохнула и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась грустной.