– Не уверен, – пробормотал Дронго. – У меня такая профессия…
– Это я понимаю. Но я спрашивала не о профессии. О ваших отношениях с другими женщинами?
– Я стараюсь ее не огорчать, – попытался он найти приемлемую форму ответа.
– Что это значит? Вы однолюб или сознательно лжете, когда возвращаетесь к ней? – Она брала реванш за его разоблачения с рисунком и, кажется, получала от этого некоторое удовольствие.
– Я однолюб, – весело признался Дронго.
– В отличие от вас я не мастер психологических фокусов, – сказала Джина, – но почти уверена, что сейчас вы сказали неправду.
– Тогда считайте, что я не совсем идеальный мужчина, – сознался он, – иногда позволяю себе увлечься.
– И скрываете эти увлечения от своей супруги, – удовлетворенно констатировала Джина.
– Стараюсь не слишком увлекаться, – снова попытался найти разумную форму ответа Дронго.
– Мне иногда кажется, что все мужчины одинаковы, особенно ваши единоверцы, – несколько разочарованно сказала она. – А так хочется поверить в мужской идеал…
– Мы биологически разные типы, – возразил Дронго. – Считается, что женщина может по-настоящему влюбиться один или два раза в своей жизни. Мужчина может влюбиться три или четыре раза. Вот поэтому и случаются подобные диспропорции. Кроме того, я мусульманин, а значит, имею право на четырех женщин. И еще столько наложниц, сколько смогу содержать, – теперь он откровенно улыбался.
– Мы летим уже третий час и еще примерно час сидели перед вылетом в салоне первого класса, – сказала Джина. – Что-то я не заметила, чтобы вы молились… Или правоверные не должны молиться пять раз в день?
– Вы знаете об этом? Откуда? – Теперь настало время удивляться Дронго.
– Можете догадаться сами, – предложила она.
– Вы могли об этом прочесть, – вслух рассуждал он, – но тогда в вашем голосе не было бы столько горького сарказма, когда вы говорили о «правоверных, которые молятся пять раз в день». Вы узнали об этом от конкретного человека. А за минуту до этого вы сказали, что хотите поверить в мужской идеал, но разочарованы в моих единоверцах. Все понятно. Ваш бывший друг, который работал в банке, был мусульманином?
– Арабом, – горько усмехнулась она, – он был арабом по матери и итальянцем по отцу. Но принял религию матери. С отцом она давно развелась, и он вырос у брата матери. Вы опять оказались правы.
– Между прочим, у синьора Энцо Бинколетто бабушка была арабкой из Алжира. Хотя тогда Алжир еще был французской заморской территорией…
– Я знаю. Это не мешает ему быть порядочным человеком.
– Ваша последняя фраза только подчеркивает ваше прежнее разочарование в бывшем друге.