В дверях отец остановился.
— Я не вижу Джареда, — сказал он будто невзначай. — Надеюсь, он в добром здравии?
— Кажется, он занят крайне сложным исследованием. Ваш приезд, вероятно, остался для него незамеченным.
Она сказала правду, однако прозвучало это как оправдание. Клаудия с досадой заметила холодную улыбку на лице отца.
Подметая юбками паркетный пол, она провела их в гостиную, выглядевшую мрачновато из-за темных панелей стен и мебели — массивного буфета красного дерева, резных стульев и стола на опорах-крестовинах. К облегчению Клаудии, на столе, устланном стеблями лаванды и розмарина, уже стояли кувшины с сидром и блюдо с медовыми кексами.
Лорд Эвиан принюхался к манящему аромату.
— Великолепно, — произнес он. — Даже при дворе не встретишь подобной достоверности.
Еще бы — при дворе сплошь компьютерные технологии, снисходительно подумала Клаудия.
— В поместье Смотрителя, милорд, гордятся полным соответствием эпохе, — ответила она. — Этот дом на самом деле старинный, после Дней Гнева его полностью восстановили.
Отец не промолвил ни слова. Он сидел на стуле и с серьезным выражением лица смотрел, как Ральф разливает сидр в серебряные кубки. Старый слуга дрожащими руками взял поднос.
— Добро пожаловать домой, сэр.
— Рад видеть тебя, Ральф. Кажется, твоим бровям немного не хватает седины. А парик, пожалуй, должен быть несколько пышнее. И чуть больше пудры.
Ральф поклонился.
— Сию минуту будет исполнено, сэр.
Смотритель внимательно оглядывал комнату. Клаудия, зная, что от его взора не укроется ни единственная пластигласовая пластина в углу окна, ни искусственная паутина на оштукатуренном потолке, торопливо спросила:
— Как себя чувствует ее всемилостивейшее величество, милорд?
— Государыня пребывает в отменном здравии, — промычал Эвиан, прожевывая кекс. — Она крайне занята приготовлениями к вашей свадьбе. Зрелище обещает быть просто грандиозным.
Клаудия нахмурилась.
— Но, насколько мне известно…
Эвиан прервал ее взмахом пухлой ручки.
— Само собой, ваш батюшка еще не успел сообщить вам о некоторых изменениях в планах.
У нее все внутри похолодело.
— Изменениях?
— Не пугайтесь, дитя мое. Вам не о чем волноваться. Мы лишь слегка сдвинули сроки, ничего более. Дело в том, что граф уже возвратился из Академии.
Клаудия, сделав безразличное лицо, изо всех сил старалась не показать своих чувств. Однако что-то — плотно сжатые губы или кулаки, стиснутые так, что побелели косточки, — все же ее выдало. Отец спокойно поднялся с места.
— Проводи его милость в отведенную ему комнату, Ральф, — сказал он.