– Налево, здесь близко, господин Джу-Сянь на днях возвращается домой.
– А ты охранник или переводчик?
– Я? – Парень улыбнулся. – Нет, я Антониос Ревезос, сын хозяина этого постоялого двора.
– Давно приехали из Греции?
– Первый раз приехали? – еще шире улыбнулся Антониос. – Если верить деду, мы здесь живем со времен скифов.
– И все это время держите постоялый двор?
– Разумеется, очень выгодное дело. Купцы перед отъездом очень дешево продают остатки товара, иногда просто так оставляют.
– Не тянет на родину?
– Моя родина здесь! – Парень топнул ногой по сухой глине.
Нужный постоялый двор нашли очень быстро, и снова ворота открылись, едва Норманн коснулся кованой цепи.
– Нам нужен господин Джу-Сянь, – без вступлений заявил Норманн.
Однако ответ прозвучал на непонятном языке, и в разговор вступил Хинрих Пап. Через минуту их провели в просторное полуподвальное помещение.
– Ты на каком языке с ним разговаривал? – осматривая окошки-бойницы, спросил Норманн.
– Он генуэзец, – коротко ответил учитель.
– Да здесь собрался настоящий интернационал!
– Иногда ты находишь очень интересные слова. Наверное, зря начал изучать сразу несколько языков.
– Мой новый учитель после греческого собирается учить меня латыни.
– Этот язык ты быстро освоишь, он намного легче немецкого, не говоря уже о греческом.
– Лучше скажи, почему нас привели в подвал?
– Сам говорил, что здесь летом очень жарко. На севере зарываются в землю от холода, на юге – от жары.
– И по этой причине все дома очень низкие?
– Ну да, сам говорил, что здесь зимой лютый холод, а летом нестерпимая жара.
Где-то в доме неприятно заскрежетала дверь. Норманн нервно поежился и фыркнул:
– Тоже мне хозяева, дверные петли не могут смазать!
– Их специально такими делают, причем от каждой двери добиваются разного звучания.
– Разновидность издевательства над постояльцами?
– Скажешь тоже! – рассмеялся Хинрих Пап. – Защита от воров, получше любой сторожевой собаки!
– Неужели все так плохо? Маленький городок, кругом все свои, вроде не должно быть воровства.
– Лезут, со всех сторон пытаются пробраться, – заметил вошедший мужчина. – Я Эссуп, переводчик и нотариус.
– Да кто на такое рискнет? – не поверил Норманн. – Поймают и в яму или руку отрубят.
– Монголам все нипочем, вот и шарятся каждую ночь.
– А что говорит местный хан?
– Ничего. Хан Узбек, тем более беклярибек Атлтуг нас в упор не видят и никого из своих за воровство не накажут.
– Ни фига себе! А если вор кого убьет или охранник пришибет разбойника?
– Здесь действует негласное правило, на глазах никого не тронь, а за стеной делай что хочешь.