– Молю тебя, не бросай меня на произвол судьбы! Забери с собой!
– Кто он? – обернувшись к Эссупу, спросил Норманн.
– Бывший купец, а сейчас нищий. Пытался пристроиться у монголов, но те выгнали. Он ничего не умеет.
– Я все умею, пять языков знаю, математику знаю, мечу обучен, в строю со щитом стоять могу. Возьми!
– Ты кто?
– Виктор де Божюр, купец из Марселя. Хотел в Китай сходить, да ночью выпал из корзины, еле живой сюда вернулся.
– Разве караваны не останавливаются на ночь?
– Первая ночевка в Сарай-Бату, – ответил Эссуп.
– Верблюды без остановки топают три дня и три ночи? – поразился Норманн.
– Ну да, могут и неделю, но тогда им надо дать длительный отдых, а так переночевали и дальше.
– Почему его не забрали генуэзцы? – Норманн вспомнил о недавно разграбленном караване.
– Никто никогда не берет с собой чужих людей. Это первый закон всех караванов. Но ты можешь его взять, не пожалеешь.
– Погоди, почему караваны не берут чужаков?
– Неужели не знаешь? – усмехнулся Эссуп. – Подсыпал яд в еду или воду, и весь караван твой.
С минуту Норманн ошалело смотрел на грека. Вообще-то подобный вариант вполне возможен, но как-то не верилось или не хотелось верить.
– Но китайцы взяли моих монахов!
– Ты не забывай, что находишься на монгольских землях. Взял караван, а дальше что?
– Значит, монгола или китайца они не возьмут? – И увидев утвердительный кивок, обернулся к де Божюру: – Пошли!
Следующие два дня превратились в бесконечную кутерьму. Норманн неожиданно для себя стал экспертом по езде на верблюдах. Злюкистая двугорбая скотина безропотно исполняла все его приказы, зато тевтонцев вообще не воспринимала. Вернее, относилась к господам рыцарям как к неудобному багажу, который, в отличие от корзины, можно еще и куснуть. Напуганные жалостливой историей бывшего купца из Марселя, господа фон-бароны мужественно повторяли попытки покорить двугорбый Эверест, но с одинаковым успехом можно было приказывать соседской свинье, что безмятежно жевала супчик из тины с головастиками. В то же время Норманн под навесом рисовал копии с карты Великого шелкового пути. Китайцы приносили шелк, деньги и перья. Из последних «великий картограф» делал капиллярные трубочки, наполнял тушью и ловко выводил линии. Карта с дорогами, реками и горами получалась менее чем за час. Единственной задержкой стал сопроводительный текст, но вскоре все требуемые иероглифы были тщательно нацарапаны на глине, и работа пошла намного быстрее, а мешочки с монетками росли на лавочке приятной горочкой. Он даже успел сделать одну копию для себя. Купцы немного подкорректировали карту, дополнив какими-то местными ориентирами, и изменили места пересечения рек. Все верно – мостов еще нет, караваны переходят на другой берег по бродам. Но вот наступил долгожданный рассвет, когда упирающихся верблюдов выволокли за ворота Сарай-Берке. На прощанье Норманн обнял Хинриха Папа, затем пожал руки Йохану и Осеандру, снисходительно похлопал по плечу тевтонцев и пожелал всем удачи. Он долго смотрел вслед уходящему каравану, пока последний верблюд не растаял в мареве приближающегося лета.