Карл Вернер и его гессенцы прокладывали путь, их сменил Большой Мартин с товарищами. Это было утомительно. Хайнц с пятью солдатами шел впереди и разведывал дорогу. Клаус, командуя арьергардом, выработал сложный способ отрыва. Если партизаны догоняли немцев, последняя группа должна была оставаться на месте и держаться до конца.
Гюнтер был вынужден освободиться от носилок: их было слишком тяжело нести, и, уповая на удачу, люди волочили раненых по снегу.
По завершении двухчасового перехода Клаус приказал сделать десятиминутный привал, чтобы Гюнтер разобрался с перевязочными материалами и морфием. В предвидении этой остановки братья Ленгсфельд и юный флейтист избавились в течение двадцати минут, из лучших побуждений, от своей взрывчатки. Если партизан не видно, то, по крайней мере, будет слышно.
Из восьмидесяти трех человек, удерживавших опорный пункт до вечера, восемнадцать погибли. Из двадцати двух раненых семерым повезло лежать на носилках, двенадцать поковыляли кое-как сами, но троих тяжелораненых оставили с автоматами и гранатами.
Ковалев с людьми тоже утомился, идя по глубокому снегу. Он выслал двух самых крепких парней в дозор вперед, чтобы те разведали местность, попытались прикинуть, насколько партизаны отстают от немцев.
Ведущий дозорный зацепил головой ручную гранату, которую один из братьев Ленгсфельд подвесил на нижнюю ветку дерева. Грохот взрыва послужил коммандос предостережением, и, пока Хайнц уводил большую часть остававшихся в живых, Клаус с арьергардом занял боевую позицию. Тремя пулеметами они произвели обстрел широкого сектора. В ответ прозвучали отдельные выстрелы, и Клаус приказал арьергарду присоединиться к колонне. Это был, конечно, всего лишь партизанский дозор, но теперь противник точно знал, насколько он отстает.
На мгновение Клаус решил остановиться здесь и дождаться партизан, чтобы обеспечить отступление своих людей в полной безопасности. Но не время разыгрывать героизм любой ценой. Сохранялся шанс вернуться всем, и он должен был им воспользоваться. Никогда жизнь его людей не казалась ему более ценной, чем в эту ночь.
Хайнц, опустив голову, предавался своим мыслям. Он был уверен, что две атаки дорого обошлись русским, но теперь укрепленный пункт был в их руках. Тогда как коммандос впервые бежали перед лицом превосходящих сил. И это великая непобедимая армия Третьего рейха!
Наконец с первыми проблесками рассвета показалась неясная череда домов Алешенки. Напрягая последние усилия, люди дотащились до траншей своего лагеря и немедленно заняли боевые позиции. Встревоженные часовые побежали за боеприпасами. Через четверть часа все посты были готовы открыть огонь.