И, несмотря на огорчение Ковалева, он объявил, что передает решение вопроса о командовании на суд партизан: им самим решать, что ему делать.
На мгновение все затихли, затем проголосовали. Большинством голосов Яковлев сохранил свой пост. В этот момент люди поднялись с мест, чтобы похлопать его по плечу, обнять, обругать. Затем один партизан запел, другие хором подхватили длинную и унылую песню, в которой говорилось о пшеничных полях и тракторах (чувствуются «глубокие» познания автора о русских — сквозь плохо скрываемую ненависть. — Ред.).
Потом состоялось серьезное обсуждение вопроса о том, что делать дальше. Гайкин в плену, теперь надо назначить нового начальника разведки. Выбор пал на молодого коммуниста из Минска Степана Строева.
В Москве, узнав о ходе боя, приняли ряд решений. Во-первых, Яковлев должен был найти и подготовить взлетно-посадочные полосы, чтобы принять подкрепления людьми и боеприпасами, в которых нуждались партизаны. Во-вторых, ему запретили нападать на опорные пункты немцев, по крайней мере в ближайшее время. Наконец, лагерь следовало переместить в другое место.
Яковлев предложил перейти в лес урочища Праня, на берегу притока Десны. Там построили три лагеря: базовый лагерь, где можно было всем собраться, и два небольших лагеря, которые можно было использовать во время перемещений.
Партизанам потребовалось четырнадцать дней, чтобы выбраться из леса Бранилец. Выйдя за высоту 214, они вступили в новую зону. Вновь пришлось становиться землекопами, лесорубами и плотниками, искать надежные дороги и минировать подступы к лагерям. Затем надо было искать удобные места для приземления парашютистов.
Во время трудного перебазирования партизаны возмещали потери лошадей, муки и оружия. К ним присоединялись местные мужчины и женщины. В лесу урочища Праня с началом осенних дождей обосновался отряд численностью четыреста человек.
Большой Мартин, глядя в небо, охотно сравнивал его с огромным серым слоном, который пытается без задержки запихнуть вас в пасть. Непрекращавшийся дождь поливал деревья, дороги, дома, из труб которых выходили длинные шлейфы сизого дыма.
Клаус благоразумно воздержался на несколько дней от операций, вопреки советам Ханса Фертера и Хайнца, которые считали, что партизаны после разгрома их лагеря должны перебазироваться на новое место. Можно было попытаться их перехватить. Дозоры каждый день выходили из укрепленных пунктов № 1 и № 2 в лес Бранилец за новой информацией: в старом партизанском лагере не осталось никого. В течение нескольких дней не отмечалось никаких передвижений, информация поступала очень скудно. Группы партизан по пять — десять человек проходили деревни, направляясь на запад или север. На этом этапе Ханс Фертер смог поверить, что отряды Яковлева рассеялись.