- Где ж тут найдёшь его? – ужасалась она, едва успевая успокаивать ревущего от испуга и голода внука. – Народу набилось многие тыщи…
Однако ей снова повезло. Женщина случайно увидела хвост уходящей вдаль колонны военных. Она по инерции сделала десяток шагов в их сторону и, присмотревшись, вдруг узнала фигуру сына, шагавшего рядом со строем.
- Господи! – взмолилась Евдокия и побежала. – Неужели это он?
Сил чтобы догнать быстро марширующих солдат почти не осталось. К тому же очень мешал хныкающий внук. Только когда колонна уже выходила из посёлка в открытую степь, Кошевая смогла приблизиться к ней на расстояния крика.
- Мишенька, сынок! – выкрикнула она из последних сил. – Остановись, я больше не могу…
Человек, шедший сзади строя, сначала оглянулся, а потом бросился к опустившейся на горячую землю женщине.
- Мама! – удивился он, подбежав ближе. – Как Вы здесь оказались?
- Пришла тебя увидеть.
- А это у Вас Коля?
- Да, - выдохнула уставшая мать. – Это твой сын.
Михаил взял на руки испуганного малыша, прижал к груди и замолчал. Евдокия тоже молчала, во все глаза, разглядывая похудевшего и возмужавшего сына. Помолчав пару минут, Михаил твёрдо сказал:
- Нужно идти.
- Что ты такое говоришь?
- Мне нужно догонять товарищей, я теперь командир сводного батальона.
- Как же это, ведь только увиделись?
- Понимаете, мамо, - оправдывался смущённый сын. – Я получил приказ прибыть с вверенной мне частью в станицу Цимлянская к определённому часу. Мы и так опаздываем.
- Ну, хоть минутку, сынок…
- Нельзя, понимаете, не могу!
Он передал матери притихшего сына, с тревогой оглянулся на удаляющихся солдат и заверил:
- Я вернусь, обязательно вернусь!
- Вот возьми. – Мать, суетясь, вытащила из заплечного сидора мешочек с домашним табаком и бутыль самогона. – Гостинец тебе приготовила.
- К чему это? – начал отнекиваться Михаил. – Не нужно…
- Возьми, возьми! – настаивала Евдокия и совала подарки в руки сына.
Он неловко засунул бутыль за пазуху и на бегу крикнул:
- Езжайте с Колькой по железной дороге в Сталинград.
- Как же мы там будем жить?
- Устроитесь как-нибудь, а здесь немец через пару дней будет.
- О, господи!
- До Сталинграда он наверняка не дойдёт, а там я вас найду…
Евдокия стояла и смотрела, как её любимый сын догонял шедших к Дону солдат и горевала.
- За что нам такое горе? – спрашивала она Бога. – То одна война, то революция… Теперь эта напасть!
Дуняшка долго сидела посреди пыльной дороги и плакала. Она вновь и вновь обращалась с вопросами к небесам и не слышала ответа…
- Неужели сызнова идти в отступ?