- Долго ты блядь меня мучить будешь? – зловеще спросил он. – Всю жизнь поперёк стоишь…
Он шагнул к застывшей женщине и схватил её в охапку. Та выгнулась назад, упёршись руками в его грудь и испуганно спросила:
- Ты сдурел, что ли?
- Молчи, дура! – сиплым голосом прошептал Николай и начал целовать лицо пленницы.
- Пусти, – жалобно попросила Тоня и попыталась ударить насильника.
- Мне больно…
Симагин перехватил её руку и легко подняв, понёс на кровать. Он одним движением разорвал до пояса смутно белевшую ночную рубашку и сладостно замычал. Затем нашёл ладонями опавшие груди Антонины и начал исступлённо их мацать.
- Не хочу! – закричала женщина. – Не могу…
- Сможешь. – Ухмыльнувшись, пообещал Николай и, навалившись, силой развёл её ноги.
Теряя последние силы, она отчаянно вцепилась в волосы насильника, словно боясь, что он куда-то денется. Тот, вскрикнув от боли, выпростал из-под тёплого тела правую руку и ударил Антонину в глаз.
- Сука!
После удара женщина больше не сопротивлялась. Она безвольно затихла и позволила Николаю войти в себя, громко охнув при этом. Через минуту Симагин отпустил жертву и шумно дыша, упал рядом на скрипнувшую кровать.
- А ты говорила, что не сможешь! – удовлетворённо произнёс он. - Куда ты милая денешься…
Совершенно раздавленная Антонина молчала и даже не плакала...С этого дня между ними установились дивные отношения. Николай периодически приходил в дом Шелеховых и иногда оставался ночевать. Хозяйка больше не противилась его домогательствам, но ничего ему не говорила принципиально.
- Да скажи ты хоть что-нибудь, – возмущался тот почти при каждой встрече.
Молча она ложилась на супружескую кровать, молча терпела любовные старания бывшего сослуживца мужа.
- Лежишь как бревно…
Обострённым женским чутьём Антонина чувствовала, что стала надоедать Николаю. Добившись давно желаемого, он постепенно охладевал к ней.
- Слава Богу! – думала она, лёжа рядом с храпящим мужчиной. - Скорее бы он отвалил от меня.
Молчание женщины нервировало полицейского. Всё чаще он заявлялся к ней вдрызг пьяным, возможно для такого поведения существовали и другие причины. До Антонины доходили слухи, будто невольный любовник часто участвовал в массовых казнях евреев и советских военнопленных.
- Хотя бы тебя застрелили скорее, - Антонина жадно желала его смерти и одновременно сгорала от стыда перед знакомыми. - Сил моих больше нету терпеть косые взгляды людей…
В первых числах июня Николай ввалился к ней ближе к рассвету. Дыша в лицо самогонным перегаром он, не раздеваясь, надругался над ней и громко икая, сказал: