- Вот же он, – опешил Михаил, вдруг увидев худого немца почти под своей правой ногой. - Сейчас стрельнёт в меня…
Его крупная голова едва приподнималась над землей. Нос под потёртой каской был удивительно широким, как у боксёра. Он ещё не видел внезапно выросшего сбоку противника.
- В кого он целится?
С удивительным спокойствием гитлеровец поднял свою штурмовую винтовку и принялся целиться в кого-то за спиной у нападавшего. Внезапно тот понял, что враг целится в Лисинчука, который беспечно стоял во весь рост и стрелял с бедра по убегавшим немцам.
- Пашке капец настаёт. – Мгновенно сориентировался Михаил и скомандовал себе. - Прыгай, может, успеешь спасти!
Одним прыжком он оказался возле медлившего пехотинца, тот в испуге отшатнулся. От резкого движения его защитная каска сдвинулась в сторону, и Кошевой увидел лицо баварского бюргера, который смотрел изумлённо, с неподдельным ужасом. Удивительно, но Михаил за секунду даже успел лихорадочно подумать:
- Осторожнее с этим штыком... куда угодно, но только не в лицо... верхняя пуговица его формы, прямо под адамовым яблоком... вот куда!
Кошевой вскоре перестал думать совершенно. Всё, что видел лейтенант, была эта проклятая пуговица, в которую он ударил изо всех сил, прямо по ткани коричневого цвета.
- На!
Штык неожиданно легко вонзился в податливую плоть, и по инерции фашист завалился спиной глубоко в окоп. Кошевой не удержал карабин и упал вслед за ним, опустившись прямо сверху. Ходой немец корчился под Михаилом, будто хотел освободиться от непосильного груза смерти. Он делал руками слабые попытки отбиться, потом схватился за кожаный поясной ремень и безвольно повис на нём.
- Неужели я просто убил его ударом штыка! – удивился старший лейтенант. - Так просто, раз и нет человека.
Русая голова врага медленно склонялась всё ниже и ниже. Помятая каска постепенно соскальзывала вперёд, пока не закрыла залитое кровью лицо, и слабый предсмертный хрип вырвался из его узкой груди.
- Убивать своими руками совсем не то, что просто стрелять по людям. – Рассеянно рассуждал взводный. - Этот чёртов немец мне точно будет в кошмарах сниться…
Некоторое время он чувствовал себя так, будто из него выкачали весь воздух, в голове не возникало ни единой мысли. Затем он с отвращением выдернул штык, по которому стекала дымящаяся кровь, и выбрался из обвалившегося окопа, шагая, как лунатик, подальше от тёплого мертвеца.
- Где же наши?
Когда Михаил, наконец, увидел знакомые лица своих подчинённых, то постепенно успокоился, и его сердце перестало колотиться как бешеное. Он воткнул штык в мягкую землю, чтобы очистить его от липкой крови и нарочито твёрдо спросил: