Пока Инженер так думал, Патриарх внезапно отшатнулся от трубы. Он порывисто дышал, его лицо выдавало высшую степень волнения он пршептал:
- Свершилось!
- Что с Вами? – вопрос прилип к губам Инженера.
- Не может быть. – Прошептал Патриарх и снова уставился в перископ. - Люди!
- Что?
- Я вижу людей…
- Не может быть!
В это мгновение, на командный пункт, прихрамывая, зашёл Химик. В звенящей тишине Убежища он сразу уловил повисшее напряжение и спросил:
- Что–то случилось?
- Срочно созывай собрание общины. – приказал ему Патриарх. - Бегом!
- Куда торопиться, вечером плановое собрание.
- Люди… На поверхности…
- Ты сошёл с ума!
- Посмотри сам…
Инженер, который во время их перепалки яростно орудовал ручками перископа, резко остановился. Помедлил и, отслонив от окуляров белое лицо, дрожащим голосом сказал:
- Три человека!
- Не может быть…
- Наконец-то!
Пока встревоженные Химик и Инженер отправились созывать общее собрание Общины, Патриарх присел на кособокое кресло у командного пульта управления. Он достал из кармана комбинезона свёрнутую трубочкой тетрадку и принялся читать свои записи многолетней давности. Ему хотелось отвлечься от только что случившегося и настроиться на предстоящее собрание. Дневник оказался сейчас лучшим средством для этого. Перечитывая записи тех давних событий, он словно возвращался в те страшные дни.
День девяносто первый
Давно не садился за свои записки. Не было сил ни душевных, ни физических.
За это время с нами произошли жуткие события, надолго выбившие меня из состояния равновесия. Постараюсь изложить всё по порядку, возможно информация пригодится когда–нибудь. Я теперь совершенно не уверен, что мы сможем выйти наружу. Возможно, нам придётся здесь умирать, от голода, нехватки кислорода или любой другой напасти, которыми так щедро одаривает Убежище. Или может быть, эти записи прочитают в будущем представители нового человечества и удивятся силе нашего духа. Огорчатся ошибкам и глупостям, которые мы натворили. Поймут, ради чего мы жили и умирали…
Хотя, скорее всего записи никому не пригодятся, и я даром трачу невосполнимое время!
Пусть так, но я всё равно запишу, не имею права не описать кровавые события, произошедшие за это время в Убежище.
Они произошли примерно через тридцать суток после Дня. После самого трудного, потому что первый, месяца жизни Общины. Чего только нам не довелось пережить тогда. Отключение электричества, воздуха и отсутствие еды. Мы последовательно справлялись с навалившимися бедами, учась существовать в новых, катастрофических условиях.