— Нет, старик Я ничего не хочу.
2
Он любил это озеро в бамбуковой роще. Озерцо было самое обычное. Мелководье заросло красным рисом, а по кромке воды тянулся мелкий кустарник, усеянный желтыми и синими цветами. У берега напротив рассыпались по воде белые кувшинки.
— И в несчетном ряду круговремен все будет так, — прошептал он. — Я вижу Истину в каждой росинке, в каждом трепещущем листике…
Солнце медленно поднималось над краем леса, нежно просвечивая листву. В голосах птиц была не страсть, как на закате, а только беззаботная радость. Он слышал воркование лесных голубей и сосредоточенное жужжание пчел, привлеченных цветочным ароматом. Пчелы словно бы говорили: вы можете развлекаться, но мы занимаемся делом.
— О, великий свет любви, мощь богов, молоко растений! — выдохнул он. И, сделав шаг к воде, запел:
— Пусть коровы, белые и пестрые, пьют из реки чистую воду… Пусть мужчины, не зная горя, надевают хомуты на пахотных быков… Пусть женщины в золотых украшениях с радостью поднимаются на супружеское ложе… Пусть зародыш-мальчик входит в их лоно легко, как стрела в колчан… Пусть люди будут непричастны злу, как масло, очищенное цедилкой!..
По небу разливался розовый цвет, и озеро тоже было розовым. Позади хрустнула ветка, и Шарипутра опустил руки. Он постоял немного, ожидая, что человек, стоящий за его спиной, заговорит сам. Но тот молчал, и тогда брахман мягко сказал:
— Мне кажется, тебе не стоило вставать так рано.
— А ты опять сочинял стихи?
Шарипутра вздохнул.
— Кому сейчас нужны новые гимны? У нас совсем забыли о брахманах. Правитель Бенареса был последним, кто не скупился на жертвы и щедрые дары. А теперь, говорят, раджой у них стал какой-то грубый мужлан — не то смотритель конюшен, не то начальник слоновника… О, Сома! Все меняется в Арьяварте, и только мое озеро остается на прежнем месте. Я прихожу сюда каждое утро — разумеется, кроме поры дождей. Тогда сюда приходят дикие слоны. Капли стучат по плотным листам, над озером шипят вихри вод, все застлано водяным туманом, и только пестрорукие лягушки переговариваются над лужами. А одна из них, самая отчаянная, плавает посреди озера, растопырив лапки. Слоны стоят, перекинув хоботы на могучие бивни, и слушают дождь, как музыку.
Сиддхарта подошел к воде. Вода в озере была мутной после недавней грозы, и все-таки можно было разглядеть уходящие ко дну стебли кувшинок.
— Что ж, тебе можно позавидовать, — сказал он.
— Ты тоже понял? Много лет назад я впервые ощутил это здесь. Я читал мантру Савитри и вдруг почувствовал, что страна богов, где свет никогда не гаснет, существует… Этой страны не найдешь ни на небе, ни среди океана, ни в горной долине, но она существует! А недавно мне приснился очень странный сон… Будто Ананда нес огонь в светильнике, и ветер задул его. Я спросил: «Где ты взял этот огонь, мой мальчик?» Он ответил: «Скажи, куда ушел этот огонь, и я скажу, откуда принес его». Я проснулся и долго думал: куда же уходит сияющий Агни, когда гаснет лампада или костер?