— Зачем он трет слона, мне ясно, — сказала танцовщица, неудержимо зевая. — Мне неясно, зачем ты меня трешь. Я тоже похожа на слона?
Девадатта отдернул руку, которую уже почти положил ей на бедро. И сказал, запинаясь:
— Ты похожа на богиню зари, Амбапали.
— Вот как? А ты слышал об идее сансары?
— О чем?
— О круговращении душ, — объяснила она, забавляясь его растерянностью.
— Но почему ты спрашиваешь об этом?
— Хочется. Расскажи, что ты знаешь.
Девадатта пожал плечами.
— Ну, я слышал, что души переходят в другие тела, — сказал он. — После смерти, конечно. Это называется кольцом сансары…
— Кольцом? А может быть, ожерельем?
— Нет, кольцом. И в нем, то есть в ней, в этой сансаре, крутятся люди. Причем вор зерен становится крысой, вор мяса — ястребом, а… э… соблазнивший жену своего учителя — терновником. Так наш придворный жрец говорил.
— Умный мужчина ваш придворный жрец. А как быть, если негодник не только мясо, но и зерна воровал, да еще и жену учителя соблазнил? Кем он будет тогда — ястребом, крысой или терновником? Или ему придется быть ими поочередно? А если он еще отяготит свою карму будучи ястребом, то куда его твое кольцо занесет? Не знаешь? — Амбапали вздохнула. — И я не знаю. Я думаю над этим уже давно — с тех пор, как увидела черепаху на берегу Ганги. И чем больше думаю, тем меньше понимаю. О, если бы я была мужчиной! Говорят, отшельник Сиддхарта знает все о круговращении душ. Я ушла бы к нему в Джетавану и узнала правду, сидя у его ног…
Юноша облизнул языком сухие губы и сказал:
— Мне кажется, не стоит жалеть, что ты родилась женщиной.
— Вот как?
Кровь бросилась Девадатте в лицо.
— Да, не стоит, — повторил он. — Тебе не приходило в голову, что ты очень красива, Амбапали?
— А тебе не приходило в голову, что с тобой может быть очень скучно, Девадатта? Ты каждый день приходишь сюда и говоришь о своем слоновнике. А мне совсем неинтересны твои слоны! Я их боюсь, после твоих рассказов мне снятся ужасные сны… Уж лучше я буду думать о Сиддхарте, который когда-то прошел через наш город, направляясь в священную рощу. У него были царственные плечи, узкие бедра и такие красивые, сильные руки…
— А я? — Девадатта подсел на ложе и вдруг решительно обнял ее, хотя и густо покраснел при этом. — Разве у меня слабые руки?
Амбапали покачала головой и отстранилась.
— Сиддхарта двигался по улице легкой походкой, без меча и лука, загоревший под жарким солнцем. Он был сложен, как Индра, а лицо у него было мудрым, как у Брахмы…
«Зачем я говорю ему это?» — подумала танцовщица, но остановиться уже не могла.