— И еще детей, — поправил отец.
— Да, и детей. Кшатрий должен легко гневаться, быть стойким в борьбе, великодушным в победе. Кшатрий не пользуется тем, чего не приобрел своей доблестью. Кшатрий всегда податлив своей ярости. Кшатрий не убивает воина, упавшего с колесницы, и лучника, у которого лопнула тетива. Кшатрий не дерется чужим мечом. Кшатрий на коне не сражается с кшатрием на колеснице. В предсмертных корчах кшатрий цепляется за родную землю…
Начальник слоновника смотрел на Девадатту и думал о том, что его сын спит, спит беспробудным сном. И не его ли, отца, это вина? Может, он слишком долго удерживал Девадатту подле себя? Слишком часто направлял его и помогал ему?
— Довольно, — сказал Амритодана. — Все эти заповеди можно выразить короче: «Кто терпелив и безгневен, тот не кшатрий и не мужчина». Или так: «Только мышь складывает лапки».
Девадатта криво усмехнулся.
— Тебе легко говорить, отец. Эта танцовщица шуршание ящерицы в восточной половине дома слушает, а не меня.
— И ты будешь изображать муки человека, ужаленного змеею? Ты же кшатрий, Девадатта! Разве не ты побеждал в городских состязаниях? А кто был лучшим в игре «слоны и охотники»?
Девадатта против воли улыбнулся. Эту игру в Бенаресе особенно любили, и толпы людей наблюдали за ней в дни городских праздников. Соревнование проводилось перед дворцом раджи, на площадке, поделенной чертой на две равные части. Часть юношей раздевалась донага — они были «слонами». Другие, в повязках на бедрах — «охотниками». Под глухой рокот барабанов противники бросались друг на друга. Целью «слонов» было толчками свалить «охотников» на землю, «охотники» же старались затащить «слонов» на свою половину площадки. Как «слон», которого заставили пересечь черту, так и поваленный на землю «охотник» выбывал из игры и присоединялся к зрителям. Те вовсю подбадривали игроков, приветствуя удачные действия хлопками и возгласами. В день состязаний, счастливый для Девадатты, ибо именно тогда Амбапали обратила на него благосклонный взор, он был «слоном». Девадатта один остался в игре, когда все его товарищи уже побывали за чертой. Против него было четверо «охотников», и Девадатта летал по площадке, ускользая от их рук Улучив мгновение, он свалил одного из противников ударом локтя. Это был запрещенный прием, но зрители были за Девадатту, и незадачливый «охотник» покинул площадку. Еще одного юноша одолел хитростью, внезапно бросившись ему в ноги. Остались двое, и он под восхищенный рев расправился с ними: первому заплел ноги, а второго ловко бросил через себя, поймав за правую руку.