У меня заколотилось сердце. Мне казалось, что из-за моего волнения на экране все сразу исказится, но там ничего не произошло.
- Я воспользуюсь нашим электронным скальпелем, мистер Терми, - говорила Полевая. - Хирургический пантограф. Уменьшает движения хирурга в сотни тысяч раз.
- Я мог бы только мечтать об этом в Америке, - послышался голос американского ученого.
- Начнем сейчас же, - предложила Полевая.
Я потом узнала, что на руках у Полевой были надеты браслеты, от которых тянулись провода к сложнейшему аппарату. Браслеты улавливали биотоки хирурга и соответственно ими управляли через аппарат электронным лучом, копировавшим движения рук хирурга в стотысячном масштабе.
Я видела, как протекает операция, прямо на экране.
Луч скользил по нему и заставлял разрозненные, сбившиеся в бесформенные кучки молекулы выстраиваться в пораженном месте точно так же, как это было видно на другом экране. Елену Кирилловну усыпили с помощью какого-то излучателя, а меня почему-то усыплять не стали. И я все-все видела! Это было поразительно просто и в то же время непередаваемо сложно. Собственно, нельзя было даже представить, что происходит "хирургическая операция"! Я вспомнила, что Полевая - скульптор. Она у нас на глазах "лепила" живого человека. Вернее, программу его организма!
Полевая ловко орудовала лучом-скальпелем. Она строила из молекул мостики, как дети фигурки из игрушечных кубиков. Она примеряла результаты своей работы совмещая изображение двух экранов, снова принималась за невероятной трудности, скрупулезную работу. Пораженных мест оказалось много. Их методически выявляли и восстанавливали.
Конечно, никакой человек не в состоянии выполнить этот "микроскопический сизифов труд". К счастью, электронным скальпелем через хирургический пантограф управляла еще и кибернетическая, обучающаяся в процессе работы машина. Только с ее помощью можно было починить уйму разрушенных мостиков по образцу первых, восстановленных самой Полевой.
Но электронная машина, выполняя задание уже самостоятельно, делала это с такой немыслимой быстротой, что проследить за этим было уже невозможно. Операция заканчивалась как бы уже в другом масштабе времени... Вот какой оказалась "генная хирургия"!
Потом Елену Кирилловну унесли в палату, а меня, совершенно обессилевшую, увезли на автомашине домой. Полевая провожала меня до вестибюля, на прощание обняла и расцеловала. Она была такая простая, что невозможно даже представить, что она только что оперировала... молекулы, перестраивала программу жизни человека, меняла его, как в сказке...