— Хороший был моряк и капитан своего корабля. Он подарил мне свою душу, и я просто не могу не отблагодарить его за это. Я сделаю ему прощальный подарок: отпущу всю его команду, как он и хотел.
Я улыбнулся, Сиган продолжал удивлять меня. Лейла не зря обратила на него свой взор. Ее нынешняя почти вкрадчивая тактика разительно отличалась от той, которую я вычитал в хрониках. И что-то мне подсказывало: пирату уготована в ее планах весьма непростая роль. Впрочем, как и мне самому.
Я повернулся к герцогу. Сиган получил душу для дракона, я тоже хотел заняться своим подарком как можно быстрее.
— Часто моя мама сильно болела, после особо тяжелых периодов внимания Регила, — задумчиво просветил я Рокара и сломал ему правую руку. Он стиснул зубы, собираясь выдержать все без единого крика. — Но в те часы, которые она проводила в постели, мама рассказывала мне истории об обычаях своей родины.
Я сломал ему вторую руку. Он почти терял сознание, но молчал.
— Понимаете, ваша светлость, в Восточной империи за то, что более низкого ранга мужчина оскорбит свою госпожу, его лишали языка. А вот за попытку обесчестить там скармливают собакам. В зависимости от тяжести преступления разные виды казни. Это у нас: повешение, отрубание головы, четвертование и сажание на кол — пик жестокости. На востоке список казней и пыток более разнообразный. Собак, к сожалению, я сейчас найти не могу, зато у нас есть акулы. Думаю, они могут послужить неплохой заменой.
Из его прокушенной губы потекла кровь, а глаза остекленели от боли и ужаса. На щеках проступили красные пятна.
— Ты отнесся к своей королеве как к дешевой девке, которой можешь задрать юбку по своей прихоти. Посмел поднять на нее руку и оскорбить. За каждое из этих преступлений ты должен был бы заплатить своей жизнью. Однако есть еще кое-что… — Я наклонился к его уху: — Я ведь могу и отпустить тебя. Однако в этом случае я сделаю так, что Регил узнает очень интересные подробности о том, почему он проиграл королевству Лисан. Как думаете, герцог, король простит вам продажу секретной информации врагу? Ты был одним из его ближайших друзей, знаешь ведь, как он обходится с бывшими друзьями? Измена королю — чем не повод разжиться прекрасными охотничьими угодьями.
— Паскуда! Ты не мог знать! Никто не знал! Тебя только тряпки и балы интересовали!
— Я думаю, вы уже поняли, что неверно оценивали мою фигуру на этой шахматной доске. — Я выпрямился. — Большая ошибка была не замечать меня.
Я достал из-за голенища сапога нож и прочертил на его обнаженной груди две глубокие полосы, повернулся к двум матросам, что держали веревки, и скомандовал: