— Не важно, — бросил Аззуен.
— Почему? — удивился Тревегг.
— Скажи ему, щеночек! — каркнул Тлитоо, приземляясь рядом. Из его клюва и когтей торчали пучки волчьей шерсти.
— Сказать мне что?
— Не важно, бьетесь вы или нет, — встрял Тлитоо раньше меня. — Если бьется хоть один волк — гибнут все. И волки, и люди.
— Ворон, ты несешь чепуху! — вспылил старый волк. — А нам и без того некогда.
— Это не чепуха, — вступилась я, пока ворон не успел обидеться и раскаркаться. — Это правда.
— У тебя, дряхловолк, не мозги, а мерзлая глина! — бросил Тлитоо и улетел.
— Слова ворона — правда? — спросил старый волк.
— Да, — кивнула я. И рассказала Тревеггу о мнении Совета верховных волков и о том, что за нами сейчас наблюдают, и даже показала верховных волков, окруживших равнину: они прятались за деревьями и выжидали настороженно, как на охоте. Я говорила быстро, то и дело взглядывая вниз, где Торелл со стаей мало-помалу подбирались к своей добыче. Тревегг, слушая, все больше мрачнел, особенно когда увидел верховных волков, готовых нас растерзать.
— Всех волков и людей в Долине, — задумчиво повторил он, щурясь, чтобы сосчитать верховных. — Даже тех, кто не станет биться?
Я кивнула.
— Пойду скажу Рууко, — озабоченно пробормотал он. — Надо остановить Торелла.
И, прежде чем я успела ответить, Тревегг начал спускаться с холма, стараясь держаться скрытно.
— Что теперь? — спросила Марра. — Миклана я заберу в любом случае. Правда, незамеченной к ним не подойдешь, спрятаться негде.
— Не знаю, — рассеянно ответила я, наблюдая, как Тревегг подползает к Рууко.
Скалистые осторожно подбирались к цели, стараясь никого не спугнуть, чтобы не нарушить задуманной внезапности. Я же опасалась, что Яндру с Франдрой вновь неслышно появятся сзади и утащат меня силой. Времени оставалось считанные мгновения.
— Может, твоя девочка все расскажет другим? — предположила Марра. — Если ты поговоришь с ней на древнем наречии — может, она поймет и уведет Брелана и Миклана с поля?
Вряд ли это подействует, подумала я. Даже если людей предупредить, они все равно будут драться.
— Вот, привел! — каркнул Тлитоо. Я и не заметила, куда он делся после разговора с Тревеггом. Оказывается, слетал к человечьим самкам, и теперь передо мной стояла запыхавшаяся и растерянная Тали.
— Волчица! — воскликнула она, сжимая меня в объятиях так, что чуть кости не захрустели. — Ворон не отставал до тех пор, пока я за ним не пошла, вернее не побежала!
Волосы Тали, обычно гладкие, были встрепаны, будто их долго дергали в разные стороны. Представляю себе, каким способом Тлитоо убеждал ее прийти…