Натан сидел на больничной кровати, за занавесками. Цвет лица у него улучшился, боль в животе прошла. Он по-прежнему казался таким крошечным, затерянным среди белых простыней и черных проводов. Трудно придумать что-то более несуразное, чем больничный халат на ребенке.
— Малыш, — прошептала Кэтрин.
Натан взглянул на нее своими серьезными синими глазами и спросил:
— А где Пруденс?
— Сегодня у нее выходной, — твердо ответила Кэтрин. — Я отвезу тебя домой. Хочешь?
Натан огляделся, взглянул на капельницу, на датчики.
— Мне лучше? — неуверенно спросил он.
— Да.
Он кивнул, на этот раз более решительно:
— Тогда поедем домой.
— Давай я тебя переодену.
Сиделка Брэнди извлекла иглу, отодвинула монитор.
— Где бумаги на выписку? — спросила Кэтрин, ее взгляд беспокойно блуждал по палате.
— Да, конечно.
Брэнди вышла в коридор. Кэтрин вымученно улыбнулась и снова обернулась к сыну:
— Я принесла твой любимый костюм, джинсы, сапоги и ковбойскую рубашку.
Она торопливо открыла сумку и выложила одежду на постель. Натан казался подавленным, но все-таки сбросил с себя больничный халатик.
— Мне приснилось? — спросил он.
Кэтрин поняла, что он имеет в виду.
— Нет, — сказала она.
— У папы был пистолет.
— Да.
— Его убили?
— Да.
Натан кивнул и начал одеваться. Едва он застегнул на себе рубашку, как в сопровождении человека в белом халате вошли Джеймс и Марианна.
— Натан! — воскликнул Джеймс. — Мой маленький ковбой! Уже не терпится в седло, а? Мы с бабушкой будем рады, если ты погостишь у нас в отеле «Леруа». Еду будут приносить прямо в номер, Натан. Сколько хочешь мороженого.
Натан взглянул на дедушку так, словно у Гэньона две головы. Джеймс редко уделял Натану столько внимания, и вдобавок от мороженого мальчику сразу становилось плохо.
Джеймс невозмутимо обернулся к Кэтрин, на его лице играла торжествующая улыбка.
— Кэтрин, это доктор Герритсен, глава педиатрического отделения. Полагаю, вам следует побеседовать. А мы пока побудем с Натаном.
Марианна уже шагнула вперед, протягивая руки к ребенку. На ее лице явственно проступила тоска. Она смотрела на внука и видела в нем то единственное, что осталось от Джимми. Или же, напротив, нечто вроде оружия, живого инструмента, с помощью которого можно причинить боль Кэтрин.
Доктор Герритсен жестом предложил Кэтрин выйти в коридор. Она отказалась. Оставь Джеймса и Марианну даже на полминуты, и Натан исчезнет. Обладание — девять десятых победы.
Доктор Герритсен наконец сдался, вошел в палату и занялся Натаном. В правой руке он держал температурный график.
— Ну и как мы себя чувствуем, молодой человек?