— Учитывая ограниченную конфиденциальность, я вам не скажу.
— Ах так? Дайте подумать. Джеффри?
— Нет.
— Джеймс?
— Как вы…
— Я предпочитаю не называть свое второе имя. Значит, Джеймс. Семейная традиция?
— Именно так говорит отец.
— А мать?
— Она от нас ушла.
— Ушла?
— Ну да, ушла. Оставила нас. Мне было четыре или пять лет. Нет, скорее шесть. Не помню. Она нас бросила.
Элизабет подождала.
— Наверное, жить с моим отцом было нелегко, — добавил Бобби и развел руками, как бы говоря: «Что тут поделаешь?» В самом деле, что он, малыш, мог?
— Есть братья или сестры?
— Брат, старший. Джордж Чендлер Додж. У всех в нашем роду дурацкие британские имена. Послушайте, каким боком это относится к вчерашней перестрелке?
— Не знаю. А это вообще должно как-то к ней относиться?
Бобби встал.
— Нет, никак. Вот почему люди не любят психологов.
Элизабет примиряюще подняла руки:
— Учту. Если честно, я просто заполняла анкету. И потом, большинство людей сначала предпочитают побеседовать о пустяках.
Бобби сел на место. Он продолжал хмуриться, глаза у него сузились, взгляд стал острым и оценивающим. Интересно, как часто ему доводилось смотреть вот так на людей и обнаруживать, что их разыскивает полиция? Она добавила в свой мысленный список: много знакомых, но очень мало друзей. Не прощает. Не забывает. И он солгал, будто мать их бросила.
— Я бы предпочел ничего не усложнять, — сказал Бобби.
— Это разумно.
— Спрашивайте, я вам отвечу, а потом разбежимся и будем жить дальше.
— Великолепная цель.
— Не люблю строить планы.
— У меня и в мыслях не было предлагать вам такое, — уверила она. — К сожалению, одним визитом здесь не обойтись.
— Почему?
— Начнем с того, что вы предварительно не позвонили. Мне не хватит времени, чтобы во всем разобраться за один вечер.
— Да?
— И потому я предлагаю кое о чем поговорить сегодня, а потом встретиться в понедельник.
— В понедельник… — Бобби сделал паузу как профессиональный психолог. — Хорошо, я приду.
— Отлично. Рада, что мы это уладили. — Ее голос прозвучал суше, чем ей хотелось бы, но Бобби наконец улыбнулся. У него была славная улыбка. Она смягчила жесткое выражение лица, вокруг глаз разошлись лучики. Элизабет слегка удивилась, увидев, насколько его изменила улыбка: Бобби, улыбаясь, стал очень красивым.
— Может, вместо разговора о том, что было вчера, мы побеседуем о том, что произошло сегодня? — спросила она.
— Зачем?
— Сегодня — первый день вашей жизни после того, как вы застрелили человека. Конечно, это заслуживает внимания. Вы спали?
— Немного.
— Ели?
Он задумался, а потом ответил, искренне удивившись: