Заметьте, все это говорилось не Сурковым и Павленко со товарищи и не для посторонних ушей, не на людях, не на показ «иудейска страха ради», а наедине, между собой, келейно, в полнейшем самоумилении. Согласитесь, у них, принимая во внимание характер их тогдашних взаимоотношений, не было и не могло быть никаких лукавых соображений, чтобы обманывать друг друга или обоюдно тешить себя иллюзиями во имя элементарного самосохранения. Убежден, они были абсолютно искренни в тех своих трагических заблуждениях.
К сожалению, очарование тотальной властью, политической силой, мощью тирании всегда было свойственно российской (впрочем, не только российской!) интеллигенции. Пагубное это очарование тяготеет над нею на всем протяжении ее истории. Вспомните хотя бы Платона, Сенеку, Моора, Гегеля, Давида, Паунда, Гамсуна, Селина, Сартра и еще многих и многих. Да, разумеется, как правило, интеллигенция сама дорого платила за этот роковой для нее соблазн, но, увы, еще дороже платили за него миллионы и миллионы тех безымянных, кого она при этом соблазнила.
Так что ее расплата за грехи чаще всего оказывалась далеко не эквивалентной содеянному.
В качестве наглядного примера позволю себе привести лишь несколько образчиков такого самоочарования из новейшей нашей истории. Начнем со славословий по адресу Керенского:
«Когда крик Вашей наболевшей скорбной души призывает взбушевавшиеся страсти к высшей духовной дисциплине, к той прекрасной свободе, которая вместе с даром широких прав предъявляет и требования тяжелой ответственности, тогда в Вашем лице перед нами воплощается идеал свободного гражданина, какого душа человечества лелеет на протяжении веков, а поэты и художники мира передают из поколения в поколение. Тогда мы переживаем то высокое счастье, в котором сливаются воедино гражданин и художник».
Хотите познакомиться с авторами? Пожалуйста: Владимир Немирович-Данченко и Константин Станиславский.
А вот и вдохновенная Зинаида Гиппиус:
«Александр Федорович оказался живым воплощением революционного и государственного пафоса. Обдумывать некогда. Надо действовать по интуиции. И каждый раз у него интуиция гениальная».
Живые классики тоже не промолчали. Куприн, по милости своего кумира еле унесший вскоре ноги из России, буквально захлебывался тогда от сервильного восторга:
«Среди голосов единомышленников и соратников яснее всех слышен его голос. Это голос попранной правды, страстной ненависти и горячей любви. Как будто бы один человек вмещает в себе боль и всю обиду великой, но угнетенной страны. Как будто бы в его груди бьется само сердце народное и в жилах его пульсирует народная кровь. (…) Во все времена и у всех народов в годины тяжелых испытаний находился тот непостижимый и непосредственный душевный приемник, тот божёственный резонатор, тот таинственный выразитель воли народной, что я называю живым, бьющимся сердцем народа».