– А она?
– А она баба умная… Только скрывает это.
– Мне тоже показалось, что она под блондинку лишь косит, – согласился Гуров. – Так зачем она с ним живет?
– А хрен ее знает! – как-то раздраженно буркнул Крячко. – Я бы понял еще, если бы его работы расходились «на ура» и за приличные деньги. И если бы она тратила их на себя без оглядки. Но тут этим не пахнет. И имя его нигде в богемной среде не мелькало.
– Не мелькало, – согласился Гуров. – Что нового почерпнул из беседы с ней?
– Ничего особенного. Несколько имен из окружения, о которых мы уже знаем. Еще у меня создалось впечатление, что дружба их семей – исключительно ее личная заслуга. Антон, видишь ли, в последние годы стал сторониться людей, и Лукьянова тоже. А последний, если верить Оксане, по прежнему к Антону хорошо относится. Если бы не Оксана, которая вытягивает мужа в гости, друзья давно перестали бы общаться. А с Александрой Лукьяновой, как поведала Оксана, они были чуть ли не подружки. Вот, пожалуй, и все. Теперь ты, командир, рассказывай, что тебя там так шокировало. Окунулся в творчество непризнанного гения?
– Знаешь, Стас, что интересно… – ответил Гуров, повернувшись к Крячко всем корпусом. – Он не шизик, как подумалось в самом начале. И в своем роде он человек безусловно талантливый. Работы его, конечно, оставляют тягостное впечатление. Но кое-что еще я, кажется, понял. Он неудачник, который это свое положение очень болезненно переживает. Он стремится уйти в свой внутренний мир. И он неодухотворен собственной женой. Каждый художник обязательно в той или иной форме отображает свою любовь в творчестве. А любви к собственной жене я не уловил. Нет ее там! Тут я с тобой согласен, что семья непонятная, как непонятно и то, что их связывает, держит.
Крячко понимающе кивнул и включил двигатель машины. Окна стали заметно запотевать. Дважды ширкнули по лобовому стеклу «дворники», разгоняя воду.
– Ты бы видел, как он сам смотрел на свои художества, – продолжил Гуров. – По большому счету, Филиппов рисует свой собственный мир. И там он большой и сильный, там он герой. И рядом с ним женщины. Всегда разные, но от них прямо-таки разит сексуальностью, фонтаном бьет. И рядом частенько маленькие некрасивые люди. А за спиной всегда некрасивый фон… Короче, неудовлетворенность у него этим миром полная.
– Ну вот! – обрадовался Крячко и сладострастно потер руки. – А ты говоришь, что его жена там не присутствует.
– Не-ет, Стас! – покачал пальцем Гуров перед носом друга. – Я помню, что ты Оксану с ходу охарактеризовал женщиной крайне сексуальной. Согласен. Но там совсем другие женщины: преданные, сильные. Хотя тоже сексуальные. Боюсь, что в этом плане он тоже неудовлетворен. Не удивлюсь, если он окажется онанистом.