— Это я звонил, — сказал Бергенхем.
— Проедемся?
Фон Холтен просил его не заходить на работу — ну что ж, пожалуйста. Мы люди не гордые.
— Около «Приппса» есть симпатичный парк.
Они поехали на юг и остановились у окаймляющего улицу густого кустарника. Музыка в радиоприемнике напоминала о конце света. Фон Холтен всю дорогу молчал, выстукивая по бардачку ритм.
Они присели на лавку. Здесь пахло не хлебом, а пивом, и немудрено: корпуса гигантской пивоварни «Приппс» располагались в сотне метров. Хрен редьки не слаще.
Бергенхем прикрыл глаза. Вдруг захотелось прижаться лицом к грудке своей четырехмесячной дочери. Вот уж запах, так запах…
— Значит, вы не заявляли о пропаже машины?
— Кто же знал, что она будет фигурировать в деле об убийстве?
— А почему она вообще там стояла? Или точнее: почему вы ее там оставили?
— Это была ошибка, — сказал фон Холтен. — Могу объяснить, хотя… это довольно щекотливая история.
Бергенхем молча ждал продолжения. Над головой пролетело несколько чаек. Летели они довольно беспорядочно — надышались, должно быть, пивных паров.
— Я и не ожидал, что машина там все еще стоит… так не было задумано.
Бергенхем молча кивнул.
— Дело вот в чем. У меня есть женщина… мы иногда встречаемся. Позавчера мы с ней поехали на этот заливчик… Что может быть лучше воды в такую жару? А потом… потом решили, что машину оттуда заберет она. — Фон Холтен потер рот. — Я женат, — добавил он, словно этот факт мог что-то прояснить.
— Значит, ваша дама должна была забрать машину со стоянки. Я правильно понял?
— Да.
— Как ее имя?
— Разве это необходимо?
— Ее имя? Конечно.
Бергенхем записал имя и фамилию в большой черный блокнот, прихваченный из машины.
— Где она живет?
Фон Холтен назвал адрес и добавил:
— Она живет одна.
— А как вы сами добирались?
— Пешком.
— По скоростному шоссе?
— Там есть пешеходные дорожки. Вдоль шоссе. И я живу не так далеко от озера. За полтора часа добрался.
— Я знаю, где вы живете. Но почему машину должна была забрать она?
— Мы иногда так делаем. У нее нет машины… а у меня есть еще одна, а это служебный автомобиль… Жена за машинами не следит.
«People ain’t no good», — вспомнил Бергенхем. Но кто он такой, чтобы судить? Он и сам согрешил недавно, в этом году. И это чуть не стоило ему жизни.
— Но она машину не забрала?
— Дурость какая-то, — пожал плечами фон Холтен.
— Почему? Вы с ней говорили?
— В том-то и дело… Я не могу ее найти. Никто не отвечает. Я поехал к ней домой и бросил записку в ящик, но она…
— Как она выглядит? — Бергенхем заглянул в блокнот. — Как выглядит ваша Андреа?
— Шатенка… довольно темная шатенка. Правильные черты… красивая, я бы сказал… Очень трудно кого-то описывать. Метр семьдесят… — Глаза фон Холтена округлились, и он уставился на Бергенхема.