— Это конкретно. Не то что… — Хальдерс оборвал себя на полуслове.
— Договаривай!
— Не то что убийство на озере. След остывает. И тебе это известно. Что бы там Винтер ни говорил — след остывает. Мы даже имени не знаем… Застряли, одним словом.
— Не произноси это вслух.
— Я говорю это тебе. Ты-то согласен?
Рингмар промолчал.
— Слушай, Бертиль, я только выражаю общее мнение. Надо что-то… Мы должны хоть немного приблизиться к решению. Я не говорю — решить. Приблизиться. Может, и решить в конце концов. Но нужно что-то…
— Машина, — сказал Рингмар. — Надо искать машину.
— Shot in the dark,[11] — пожал плечами Хальдерс. — Ну хорошо. «Форд-эскорт». Это по крайней мере конкретно. И полно работы.
Снаружи опять заревел мегафон.
— Чудовищно, — неожиданно заявил Рингмар.
— Что — чудовищно?
Рингмар не ответил. Молча кивнул в сторону окна.
Трагедия перед трибунами Уллеви разворачивалась своим чередом. Отменили дружеский футбольный матч между Данией и Швецией, назначенный на вечер. Руководство шведской федерации футбола сделало официальный запрос — есть ли возможность исчерпать инцидент до матча, но никаких гарантий не получило. Разочарованию не было границ.
Выяснили личность парня в автобусе. Беженец-курд и его сын. После семи лет в Швеции их собирались выслать на родину. Мальчик родился здесь, ему шесть лет. Свободно говорит по-шведски. Миграционное управление уверено, что семья прибыла из Северного Ирана, куда их и собирались выслать. Альтернатива — Турция. Отец семейства утверждал, что и там, и там ему грозит тюрьма, а может быть, и смертная казнь. По разным причинам. Миграционное управление старалось доказать, что незыблемо придерживается принципов равноправия и справедливости — оказывается, приехав в Швецию, мужчина назвал фальшивое имя и национальность — из страха быть высланным назад. Миграционное управление допустить такого не могло — он соврал и, значит, должен быть выслан. А вдруг соврет еще раз?
Все это написано в газетах. Он сделал последнюю отчаянную попытку — пригрозил застрелить себя и сына, если им не разрешат остаться. Жена и две дочери под домашним арестом в лагере для беженцев в Даларне. Их вот-вот должны перевести в гетеборгскую тюрьму для депортации. Полиция призывает парня прислушаться к голосу разума. Так и кричат в мегафон: «ПРИСЛУШАЙСЯ К ГОЛОСУ РАЗУМА!» Оперативники обсуждают, настоящее ли у него оружие или игрушка. Никто не видел. Стоит ли штурмовать автобус? Опасно ли это? Можно ли при этом расстаться с жизнью?
Винтер стоял чуть поодаль от толпы зевак. Надо бы вызвать плотников, соорудить временные трибуны и брать за вход. Зрелище должно быть зрелищем. Мы скоро много чего увидим, так что лучше заранее позаботиться о зрителях.