Ее первым побуждением было повернуться и убежать. Но потом она почувствовала, что это было бы глупо, и решила остаться на месте, в то время как он поднялся по ступенькам, преградив ей путь.
— Привет, — весело сказал он. — Уже уходите?
— Я должна отвезти домой ребенка.
— Но я думал, что ребенок принадлежит вашей сестре.
— Совершенно верно. Но сегодня мамой буду я. Ваша сестра и Ева хотят поговорить, а детям нравится играть с Кевином. Было бы жаль расстраивать компанию, поэтому я отвезу малышку домой и дам Еве отдохнуть.
— Понятно. — Он задумчиво посмотрел на нее сверху вниз.
На нем была белая рубашка, шелковый галстук, коричневые брюки и темный блейзер. Рубашка выгодно оттеняла его загар. Выражение «крепкое здоровье» как нельзя лучше подходило к Джейку Хадсону.
— Я подумал, что вы убегаете от меня.
В доме стояла тишина, дети играли где-то снаружи. Кристина и Ева поднялись наверх, а старая дама дремала в гостиной.
Джоанна подняла глаза и тут же смущенно отвела их, встретившись с внимательным взглядом голубых глаз.
— Позвольте мне пройти, — пробормотала она.
— Вы так торопитесь?
— Ребенок… — начала она.
— Он спит. Я заглянул в коляску, когда проходил мимо. Отличный парень.
— Это девочка, — поправила его Джоанна, довольная похвалой. Против воли она улыбнулась. — Я не думала, что у вас хватает времени на детей.
— А почему вы так решили?
— Потому что вы их не любите.
— Вы не правы. Я не люблю непослушных детей. Я совсем не такой злой великан, как воображают дети вашей кузины.
Джоанна капитулировала. Когда он улыбался так, как сейчас, и вел себя столь мило, было трудно продолжать его ненавидеть. Определенно, когда ему что-то надо, он мог казаться очаровательным.
— Возможно, мы составили о вас неверное суждение. — Девушка улыбнулась. — Если это так, прошу прощения.
— Благодарю. И принимаю это извинение… вот так.
Он приподнял ее подбородок большой загорелой рукой, наклонился и поцеловал в губы.
Джоанна задохнулась, слишком изумленная, чтобы что-то сказать. Она просто беспомощно смотрела на него, как загипнотизированный кролик.
— Неплохо, — мягко сказал он. — Нам следует повторить это в другой раз. — Он отпустил ее и вошел в дом.
Девушка почти бегом кинулась к коляске, сердце ее бешено колотилось.
Как он осмелился поцеловать ее без малейшего поощрения с ее стороны, после того как заявил в бакалейной лавке, что никогда не обольщает женщин без их согласия! Неужели он вообразил, что она не прочь пофлиртовать с ним, если улыбнулась, когда он похвалил Стефани? Он столь же нахален, сколь и привлекателен, подумала она, пытаясь не замечать охватившее ее волнение.