Вольдемар отошел к окну, не желая слышать ни одного слова из разговора; к счастью, толстые портьеры заглушали каждый звук. Прошло уже более получаса, а разговор все еще продолжался; по-видимому, ни княгиня, ни Лев не думали о том, что опасность с каждой минутой возрастает. Вольдемар, наконец, решил прервать их беседу. Он снова вошел в гостиную и с изумлением остановился, так как там царило глубокое молчание.
Княгиня исчезла; дверь в ее кабинет была заперта, Лев был один. Он лежал в кресле, зарывшись головой в подушки, не шевелясь и не замечая вошедшего. Вольдемар подошел к нему и позвал.
— Мужайся! — тихо, но внушительно произнес он, — позаботься о своей безопасности! У нас теперь постоянная связь с Л. Я не могу оградить замок от посещений, которые могут быть для тебя опасны. Уйди пока в свои комнаты; будем считать их запертыми, как и раньше. Павел вполне надежен. Пойдем!
Лев был бледен как полотно; он медленно поднял голову на брата, ничего не понимая. Его ухо только механически уловило последнее слово.
— Куда? — спросил он.
— Прежде всего, прочь из этих комнат, которые доступны всем. Пойдем, прошу тебя!
Князь машинально встал и осмотрелся вокруг, как бы не узнавая и соображая, где он находится, но, когда его взгляд упал на запертую дверь кабинета матери, он задрожал всем телом.
— Где Ванда? — наконец спросил он.
— В своей комнате. Ты хочешь ее видеть?
Молодой князь отрицательно покачал головой.
— Нет, она тоже с презрением и отвращением оттолкнула бы меня. С меня довольно одного раза!..
Лев тяжело оперся на кресло; его обычно свежий, чистый молодой голос звучал тихо и надорванно. Было видно, что сцена с матерью страшно потрясла его.
— Лев, — серьезно произнес Вольдемар, — если бы ты так ужасно не рассердил меня, то я не сообщил бы об этом с такой беспощадностью; но тем роковым словом ты вывел меня из себя.
— Успокойся, мать вернула мне его. Теперь я — предатель и подлец! Я должен был выслушать это и… молчать!
Было что-то жуткое в тупом, оцепенелом спокойствии этого пылкого юноши. Последние полчаса, казалось, совершенно изменили его характер.
— Следуй за мной, — настаивал Вольдемар, — пока ты должен остаться в замке.
— Нет, я немедленно отправлюсь в В.; я должен знать, что случилось с дядей и его отрядом.
— Господи, Боже!.. — с ужасом воскликнул брат, — неужели ты хочешь совершить такое безумие и перейти границу теперь, среди бела дня? Это было бы самоубийством!
— Я должен, — настаивал Лев, — я знаю место, где переход возможен. Если я нашел дорогу сегодня утром, то найду ее и во второй раз.