Словно в сомнамбулическом забытьи, они, одну за одной, проделывают множество гимнастических фигур, настолько замысловатых, что вскоре завороженные их действом циркачи выстраиваются вокруг них восторженным полукругом. Разинув крашеные рты, мастера по-детски глазеют на трех хмельных чародеев, бездумно игнорируя взывающий к ним через мегафон бас:
— Прошу по местам! Акробатов не видели? После чистого денатурата люди совершают и не такое. Саркисьянц, вы что? решили перенять опыт? Я уволю вас без выходного пособия, и уже никакие справки из психдиспансера вам не помогут! Коверные, прошу заняться делом, это лучшее средство от похмелья! Группа ассистентов, возьмите себя в руки, вы когда-нибудь пили что-либо крепче молока? Попробуйте, и вы перевернете мир.
Среди вереницы броско раскрашенных лиц я сразу же выделяю одно единственное лицо, принадлежащее маленькой лилипутке в голубом трико. Сквозь прозрачный нейлон мне видны ее фарфоровые очертания, крохотная грудь, темное пятнышко впадинки внизу живота. Затаенные в гнездах ресниц глаза карлицы обращены в мою сторону, и мне явственно видится в них зов и желание.
«Да, да, — мысленно кричу я ей, и сердце мое при этом срывается и летит в пропасть, — я тоже!»
«Когда? — ликующе сияет вся ее детская суть. — Где?»
Я: — «Сейчас… Везде».
Она: — «Конечно!»
Я: — «Не боишься?»
Она: — «Нет!.. Нет!»
Я: — «Иди… Иди сюда».
Я тянусь было к ней, но тут между нами вырастает квадратный, похожий на выставочного робота человек с мегафоном через плечо, и зычный голос его раскалывает тишину:
— Не мешайте товарищам культурно развлекаться на лоне природы! Займитесь делом! К сожалению, Саркисьянц, для вас заразительны лишь дурные примеры, такой класс вам не под силу! Силовая пара «Мы за мир», предупреждаю, пенсии олигофренам выплачивают в собесе, в цирке надо работать! Прошу разойтись по местам!
Пестрое каре бросается врассыпную, и человек-робот, подхватив на руки мое сокровище, торжественно несет его сквозь кустарник.
«Прости меня, — взывают из-за его массивного плеча глаза лилипутки, — ты же видишь! Прости меня!»
«Я найду тебя! — тянусь я вслед ей. — Обязательно!»
«Спасибо, — сияет она. — Я жду…»
Я облегченно смежаю веки, мне хочется сохранить в себе незамутненным ее образ и ее прощальный зов.
— Раз, два, три, — продолжает резвиться старшина, — але, гоп!
— Ведь мы ребята, — вторит под ним партнер, — ведь мы ребята семидесятой широты.
— Сам пью, сам гуляю, — напрягается внизу третий, — мы люди простые, нам бы гроши…
Голос человека-робота уже ниспадает, кажется, прямо с неба!