— Что вы здесь делаете в такое позднее время? — спросила писательница с облегчением и одновременно с некоторой досадой.
Девушка подпрыгнула словно ошпаренная и уронила страницы на пол. Когда она повернулась к Джозефине, лицо у нее было заплакано.
— Простите меня, мисс. Я вам принесла ту вазу, которую вы просили, и я… Я только… — Не в силах сдержать слезы, девушка, проскочив мимо Джозефины, побежала по коридору к лестнице.
Писательница, все еще не оправившись от случившегося, бегло оглядела комнату — убедиться, что все на месте, — и наклонилась, чтобы собрать с пола рассыпавшиеся листы.
Она сложила их по порядку, заметив на последних страницах расплывшиеся чернила. «Именно эти страницы, наверное, и расстроили Люси», — подумала Джозефина, сердясь на себя за то, что оставила работу у всех на виду, и на девушку — за то, что она читала чужие для нее бумаги.
А может быть, в клубе еще что-то случилось? — внезапно встревожилась Джозефина. Она поспешила к главной лестнице в надежде вернуть Люси и поговорить с ней, но девушки и след простыл.
— Проклятая благотворительность! — Ронни захлопнула за собой дверь и тяжело оперлась на нее, точно спасалась от диких зверей. — Хотя, как говорится, благотворительность начинается с твоего собственного дома, но я не обязана вариться в ней с утра до ночи. Я не понимаю, почему мы так себя истязаем.
Леттис оторвала взгляд от эскиза, над которым работала, и принялась усердно полоскать кисточку в стоявшем у нее на столе стаффордширском кувшине — с отбитыми краями и отколотой ручкой, как и большинство коллекционируемых ею антикварных вещей.
— Веселей, милочка! — задорно воскликнула она. — Дело уже подходит к концу.
— Я знаю, что мы почти закончили костюмы, но кто-то… — Ронни бросила колкий взгляд на сестру. — Кто-то согласился сшить вечерние платья для благотворительниц и всю прибыль пожертвовать на благие дела. И теперь мы должны не только обшить всех, кто организует этот дурацкий вечер, но и весь чертов «Клуб Каудрей».
Леттис посмотрела на нее с молчаливым упреком.
— Я знаю, что женщин всего лишь восемь, но ощущение такое, будто это целый клуб.
— Не восемь, милочка, а семь. Джозефина не в счет. Так приятно будет с ней повидаться.
— Конечно, приятно. Только я не понимаю, как она может неделями жить на Кавендиш-сквер бок об бок с этими ведьмами.
— В этот раз Джозефина все равно не могла бы остановиться в нашем доме — здесь такой хаос, а на Мэйден-лейн еще того хуже. Она говорит, что в клубе ей намного удобнее.
— Удобно-то удобно, но такое скопище дам… — Ронни передернуло. — Обстановка там явно нездоровая. К тому же все они такие занудные. На примерках я едва не засыпаю. А примерки эти, кстати, ты нам из-за своего мягкосердечия и подсуропила.