– А ты хорошо подумал? – спросила она преувеличенно заботливым, фальшивым тоном. – Ты действительно…
– Я думал об этом очень много.
– И я тоже. Похоже, развод – это действительно единственный выход из положения. Но я не держу на тебя зла, Барт. Вовсе нет.
Господи, неумеренное чтение женских романов дает о себе знать. А теперь она скажет мне, что вернется в университет. Он был удивлен подкатившим к горлу ощущением горечи. Он-то думал, что уже миновал эту стадию.
– Чем ты будешь заниматься?
– Я вернусь в университет, – ответила она, и на этот раз в ее голосе не было ни капли фальши. Он был звонким, взволнованным. – Я раскопала свою старую справку об обучении – она провалялась все это время у мамы на чердаке вместе с моей старой одеждой. Представляешь, мне надо сдать всего лишь двадцать четыре зачета! Барт, это всего лишь год учебы, не больше!
Он представил себе, как Мэри ползает по чердаку в доме своих родителей, и образ этот наложился на воспоминание о том, как он ошарашено сидел перед ворохом чарлиной одежды. Усилием воли он отогнал от себя эту картину.
– Барт? Ты меня слышишь?
– Да. Я рад, что ты уже не чувствуешь себя связанной.
– Барт, – сказала она с упреком.
Но уже не было никакого смысла в том, чтобы огрызаться на нее, дразнить ее, унижать ее. События зашли слишком далеко. Укусив, собака мистера Пьяцци двигается дальше. Эта мысль показалась ему забавной, и он издал тихий смешок.
– Ты плачешь, Барт? – Голос ее звучал нежно. Фальшиво, но нежно.
– Нет, – ответил он.
– Барт, я могу что-нибудь для тебя сделать? Если да, то скажи что, и я сделаю это.
– Нет, я думаю, со мной все будет нормально. Послушай, насчет этого развода… Кто подаст заявление? Ты или я?
– Мне кажется, будет выглядеть лучше, если это сделаю я, – сказала она робко.
– Хорошо.
В разговоре наступила пауза.
– Ты спал с кем-нибудь, с тех пор как я ушла? – спросила она наконец. Ему показалось, что эта фраза вырвалась случайно, против ее воли.
Он обдумал ее вопрос и способы ответа на него: правда, ложь или отговорка, которая, возможно, заставит ее провести эту ночь без сна.
– Нет, – ответил он. – А ты?
– Разумеется, нет, – сказала она, причем в голосе ее зазвучали одновременно и негодование, и удовлетворение. – Я ни за что не пошла бы на это.
– Но ведь в конце концов это случится.
– Барт, давай не будем говорить о сексе.
– Хорошо, – ответил он спокойно, хотя именно она первой затронула эту тему. Ему хотелось сказать ей что-нибудь приятное, что-нибудь такое, что осталось бы в ее памяти. Он ничего не мог придумать. Более того, он даже не знал, действительно ли ему нужно, чтобы она его помнила, во всяком случае, на этом этапе. Им неплохо жилось вдвоем. Он был уверен, что их совместная жизнь действительно была неплохой, потому что он почти ничего не помнил об этих годах, кроме, разве что, сумасшедшей затеи с телевизором.