– Моржовый хрен, – выдохнул Мальоре. – Пит, обыщи этого парня.
Руки Пита легли ему на плечо и развернули его спиной.
– Руки положи на стену, – сказал Мэнси, дыша ему в ухо. Изо рта у него шел стойкий неприятный запах. – Расставь ноги. Совсем как в полицейских шоу по телеку.
– Я не смотрю полицейские шоу, – ответил он, но он знал, что Мэнси имеет в виду, и занял требуемое положение. Мэнси прошелся руками по его ногам, похлопал по паху с равнодушием доктора, засунул руку под ремень, бегло ощупал бока и провел пальцем по внутренней стороне воротничка. Осмотр ничего не дал.
– Чист, – сказал Мэнси.
– Повернись, – сказал Мальоре. Он повернулся. Взгляд Мальоре был по-прежнему исполнен зачарованного изумления.
– Иди сюда.
Он подошел.
Мальоре постучал пальцем по стеклянной крышке своего стола. Под стеклом лежало несколько фотографий. Черноволосая женщина ухмылялась прямо в фотоаппарат, подняв на лоб солнцезащитные очки. Оливковые дети плескались в бассейне. Сам Мальоре, похожий на короля Фарука, прогуливался по пляжу в черных плавках в сопровождении большой колли.
– Вываливай, – сказал он.
– Что?
– Все, что у тебя в карманах. Вываливай.
Он подумал было сопротивляться, но потом вспомнил о Мэнси, который нависал у него над левым плечом. Пришлось повиноваться.
Из кармана пальто он вынул обрывки билетов на последний фильм, который они смотрели вместе с Мэри. Что-то с большим количеством песен и музыки. Названия он не помнил.
Он снял пальто. Из карманов костюма на стол перекочевали: зажигалка «Зиппо» с выгравированными на ней инициалами БДД, пакетик кремней, черут [4] «Филлис», баночка таблеток магнезии, счет от фирмы «Шины Эй-энд-Эс», где он поставил себе на зиму шипованную резину. Мэнси изучил счет и сказал с некоторым удовлетворением:
– Ну, парень, тебя и нагрели.
Он снял пиджак. В нагрудном кармане рубашки не оказалось ничего, кроме шарика корпии. Из правого переднего кармана брюк он извлек ключи от машины и сорок центов мелочи, основном пятицентовики. По какой-то таинственной причине, которую он никак не мог установить, пятицентовики притягивались к нему. Он никогда не мог отыскать в кармане монетки в полцента для счетчика на стоянке – одни пятицентовики, не пролезавшие в щель. Последним он вынул из кармана бумажник и положил его на покрытый стеклом стол.
Мальоре взял бумажник и внимательно изучил наполовину стершуюся монограмму – Мэри подарила ему этот бумажник на годовщину свадьбы четыре года назад.
– А что значит Дж? – спросил Мальоре.
– Джордж.
Он открыл бумажник и разложил его содержимое по столу, как пасьянс.