На самом деле его звали совсем не Джонни. Его настоящее имя – Кори Эверетт Уокер. Он видел его на достаточном количестве путевых листов, чтобы прекрасно его знать. Но даже двадцать лет назад все вокруг называли его Джонни. Его жена умерла во время туристического путешествия по Вермонту в 1956 году. С тех пор он жил вместе со своим братом, водителем грузовика городской санитарной службы. В «Блу Риббон» десятки рабочих называли Рона у него за спиной длинноватой кличкой «Каменные яйца», но Джонни был единственным, кто позволял называть его так в лицо, и ему это сходило с рук.
Он подумал, что если Джонни умрет, то он окажется ветераном прачечной, проработавшим в ней дольше всех. Надо же, продержался до двадцатой рекордной годовщины. Ну, разве не забавно, а, Фред?
Фред так не думал.
Брат Джонни сидел в комнате ожидания приемного отделения. Это был высокий человек, похожий на Джонни, с ярким цветом лица, в рабочей одежде оливкового цвета и черной холщовой куртке. Он вертел в руках оливковую шапочку и сосредоточенно смотрел в пол. Услышав звук шагов, он поднял на него глаза.
– Вы из прачечной? – спросил он.
– Да, а вы… – Он не ожидал, что имя всплывет у него в памяти, но, тем не менее, это произошло. – Вас зовут Арни, верно?
– Да, Арни Уокер. – Он медленно покачал головой. – Не знаю, чего и ожидать, мистер?..
– Доуз.
– Просто не знаю, мистер Доуз. Я видел его, когда его осматривали. Такое чувство, что его здорово помяло. Он уже не мальчишка. Хреновое положение, ничего не скажешь.
– Мне очень жаль, – сказал он.
– Перекресток этот паршивый. Тот парень ни в чем не виноват. Его машину просто повело по мокрому снегу. Я его ни в чем не виню. Говорят, он сломал себе нос, и все. Больше ни одной царапины. Странно иногда получается, верно?
– Да.
– Помню, как-то раз я вел большой грузовик в Хемингуэй, это было в самом начале шестидесятых, а ехал я по Индианскому шоссе… Дверь на улицу открылась, и вошел священник. Он потопал ногами, чтобы стряхнуть снег, а потом заторопился вдоль по коридору, едва ли не бегом. Арни Уокер увидел его, и глаза его расширились, а потом приняли остекленелое выражение, которое бывает у людей во время сильного шока. Он шумно втянул воздух и попытался встать. Он положил руку Арни на плечо и удержал его.
– Господи! – закричал Арни. – Вы видели, он нес с собой дарохранительницу? Он собирается свершить над ним последние обряды… Может быть, он уже мертв. Джонни…
В комнате ожидания были и другие люди: подросток со сломанной рукой, пожилая женщина, нога которой была забинтована эластичным бинтом, мужчина с гигантской повязкой, намотанной на большой палец. Они посмотрели на Арни, а потом стыдливо уткнулись в свои журналы.