Прежде чем продолжать разведку, предстояло ответить на многие вопросы. Минёр не имеет права действовать, пока точно не будет знать, с чем имеет дело. Надо было раскрыть тайну ямы.
В данном случае оказалось недостаточным изучать только её содержимое. Многое могла подсказать обстановка, при которой действовали немецкие минёры. А было это пятнадцать лет назад.
Годы работали на пользу врага. Если мина — всегда тайна, то сотни их, пролежавшие столько лет под землёй, — это клубок тайн.
Начинать приходилось издалека. Полковникам Диасамидзе, Кирьянову, подполковникам Бугаеву и Склифусу хотелось узнать обстановку тысяча девятьсот сорок третьего года, когда немцы были изгнаны из Курска.
Поединок начался.
…Пока старшие командиры решали, как быть дальше, солдатам предоставили отдых. По дороге в казарму они встретили Валю, шедшую на работу.
Встреча с Валей всегда была приятна им. А сейчас вдруг стало неловко, будто провинились в чем-то. Да и сама она смутилась. Поздоровавшись, Махалов отвел её в сторону:
— Что у вас случилось, Валя? Поссорились?
— А Гурам что говорит? — спросила она вместо ответа.
— Ничего не говорит, рычит на всех как сумасшедший, вот и всё.
— Он здесь?
— Нет, ему завтра ехать, капитан велел от всех работ освободить.
Иван увидел, как при этих словах изменилось лицо Вали, но он совсем не умел успокаивать девушек. Ему стало очень жаль её, а что сказать, он не знал.
— Ты не стесняйся, — наконец нашелся он, — если обидел, скажи, мы ему…
— Нет, нет, — испугалась Валя. — Ничего не надо говорить Гураму, пусть сам… И то, что меня встретили, не говорите… До свидания, Ваня. — И она вдруг быстро пошла.
— Ну что? — спросили Ивана товарищи, дожидавшиеся в сторонке.
— Видно, обидел её Гурам… Да разве она скажет! Все снесёт, а не пожалуется.
— И что могло случиться? — пожал плечами Маргишвили. — Такая дружба народов была, а теперь — скандал.
Шутке Дмитрия никто не улыбнулся.
— В другое время не страшно через недельку помирились бы, — заметил Голубенко, — но сегодня же последний день…
Прошли немного молча.
— А что с ямой делать будем? — опять заговорил Голубенко.
— А что с ней сделаешь, к ней не подступишься, — сказал Махалов.
— Так оставим, — насмешливо констатировал Дмитрий.
— Зачем так, — ответил Иван, — взорвём.
— И фашист хотел взорвать, значит, поможем ему.
— А чёрт его знает, чего он хотел, — выругался Иван.
…Что думал враг? Чего он хотел?
Ответ на эти вопросы искал военный комендант города подполковник Георгий Митрофанович Бугаев.
На протяжении многих лет, изо дня в день, жизнь ставила перед ним подобные загадки. Почти всю свою сознательную жизнь он сражался с врагом, хотя и не довелось ему участвовать в войне с гитлеровской Германией. Это были и открытые бои, но чаще всего поединки с невидимым противником, столкновения с вражеской хитростью, выдержкой, коварством, разумом.