Крандт посмотрел на меня с хитрым прищуром.
- Если господь сохранит меня в этот раз, я обязательно подумаю.
- Тогда удачи тебе.
- У меня есть автомат и патроны, зачем мне ещё и удача, - ухмыльнулся наёмник.
Тропа шла серпантином вверх по склону вулкана. Несколькими сотнями метров выше расселины Крандта я остановился и сверился с картой.
- Вот здесь, - я показал на небольшую промоину, уходившую в сторону берега, - должен быть спуск. На обратном пути, если Крандт ещё будет удерживать проход, нужно будет по ней спуститься и идти вдоль гребня до выдающегося в море мыса на востоке. Запомни…
- Перестань, Танкред, мы пройдём здесь вместе, мне незачем это помнить…
- На всякий случай, Эрика, - я убрал карту и поправил кобуру пистолета, - теперь идём, нам следует торопиться.
На вершине было сыро, осклизло и каменисто. Небольшой фанерный домик прилепился к покрытому мхом и плесенью утёсу. Чуть не из крыши домика поднимались ажурные клёпаные фермы радиовышки. Первые метров пять они тянулись вдоль скалы, а затем уходили в сероватое от тумана небо. Решётчатая конструкция поддерживала небольшую площадку с напомнившей мне миниатюрный курятник будкой, от которой дальше вверх поднимались антенны. Путь к радиостанции шёл по крутой, усыпанной щебнем тропе и я не мог не согласиться с Килрохи – штурмовать это место было бы очень тяжело.
Эрика помахала рукой едва видневшемуся среди камней часовому, и мы зашагали по скользким от росы камням вверх по склону.
Домик занимал почти всю ровную площадку на скальном карнизе, оставляя с краю лишь небольшой балкончик для часового, обнесённый импровизированным каменным бруствером.
- Их должно быть трое, - шепнула мне Эрика, - солдат в карауле и два радиста. Часовых сменяют, присылая снизу, а радисты живут здесь постоянно.
Я кивнул, и мы зашли внутрь. Сразу за дверью располагалась относительно просторная жилая комната с двухъярусными нарами у правой стены, этажеркой и столом. За столом сидел пожилой коренастый японец и читал книгу. Дальше были видны проход в радиорубку и боковая дверь, по-видимому, в чулан. Большую часть радиорубки занимало оборудование – жестяные ящики и короба, усеянные циферблатами, ручками, дверцами и рубильниками. Рядом притулился небольшой столик, заваленный бумагами, разлинованными тетрадями и картами. На табурете возле него сидел второй радист, помоложе, в огромных наушниках и с блокнотом в руках. Заметив нас, он снял наушники и поздоровался.
- Нас прислал граф, - сказала Эрика, - ему нужно передать срочную радиограмму в контору в Моулмейне.