Околдованная страстью, наполнившей его взгляд, Тея стала медленно к нему приближаться, но, испугавшись, что опять допустит непоправимую ошибку, вновь отпрянула.
— Однако с Эмилией ты, наверное, до сих пор... — выпалила она, вспоминая, что никогда не сможет привыкнуть к его свободному образу жизни.
Пауль рассмеялся. — Дорогая моя, мы с Эмилией давным-давно всего лишь друзья. Я попросил ее покрутиться перед тобой в качестве моей подружки из чистого желания попытаться и тебя заставить ревновать.
Тея изумленно покачала головой.
— Вот это да! А ведь твои старания были абсолютно напрасны. И ревность тоже. Я никогда не любила Кристофера, вернее любила, но не так, как женщина любит мужчину. Я видела в нем друга, помощника, старшего товарища — не более того.
Пауль схватил ее за руки, притянул к себе.
— Милая моя, неужели это правда? А я, болван, локти себе кусал! — Он помолчал, вглядываясь в самые глубины ее светло-карих глаз. — Я влюбился в тебя в первое же мгновение... Но даже себе самому боялся в этом признаться!
Тея слушала его, затаив дыхание. Ей казалось, она слышит не обычную человеческую речь, а прекрасную музыку.
— Приглашая тебя в наш дом, я убеждал себя, что ты нужна детям, — продолжил Пауль. — В действительности я сам остро в тебе нуждался, хотел, чтобы ты постоянно была где-то рядом, понимаешь? Когда ты ушла, мне почудилось, что над землей нависла черная туча, мне стало страшно...
Страшно? — мысленно спросила Тея, не веря собственным ушам. Такого не могло быть...
— Мне захотелось тут же разыскать тебя, — продолжил Пауль, — но я передумал. Я даже не знал, есть ли у меня будущее, и ничего не мог тебе предложить. На прошлой неделе, когда выяснилось, что со мной все в порядке, я сразу начал поиски, но они не принесли абсолютно никаких результатов. Я пребывал в отчаянии до тех пор, пока Эмилия не сказала сегодня, что видела тебя. Я так обрадовался, что захотел расцеловать ее.
Тея с шутливой строгостью сдвинула брови.
— Надеюсь, ты этого не сделал?
Пауль расплылся в улыбке.
— Не успел, потому что сильно торопился.
— Вот и отлично! Мне бы не хотелось, чтобы ты целовал других женщин, — проворчала она. Пауль не сдвинулся с места. — А вот меня — всегда пожалуйста.
Он в считанные доли секунды приник к ее губам. Последовавший поцелуй напрочь лишил ее способности соображать. Они жадно целовались на протяжении нескольких минут, топя в своей страсти страдания одиночества, пережитые обоими за последние несколько недель.
— Теперь ты никуда от меня не сбежишь, я не позволю, — прошептал Пауль, переводя дыхание.