Ситуация с обеспеченностью золотом валюты единственной на планете сверхдержавы немного напомнила мне ту, что сложилась в нашем мире. Процентов девяносто так называемых «золотых цехинов» в обороте имперский монетный двор уже давно заменил негорючим, нестираемым и легким чудо-пластиком, подделать который невозможно, зато легко и просто обменять в банке самого богатого государства на кругляш «презренного металла» весом в пять граммов. Вот только меняют не всем и не всегда. Наоборот, система трудится гигантским пылесосом, собирая в метрополию благородные металлы со всего света. Но если кто из иноземных купцов и государей вдруг откажется принимать пластиковые кругляши и похожие на игральные карты ассигнации, тот непременно узнает всю смысловую многогранность слова «горе». Как ни крути, но обеспечиваются имперские деньги не золотом, а свинцом, чугуном и сталью самой мощной армии и флота.
Благодаря Ральфу я знал, что серебряные и золотые монеты остальных государств на глобусе соотносятся с имперской валютой по «плавающему» обменному курсу в пользу последней. В Колониях сплошь и рядом процветают менялы, под разными предлогами снижая курс юнилендовских валют до крайне невыгодного. Армия Освобождения, банки и крупные торговые компании все свои финансовые операции проводят строго в рамках имперской денежной системы.
Но вернемся к прозе жизни. Помнится, Ральф сетовал, что отвалил канцелярии Светлейшего князя Белоярова за капральский патент тридцать империалов – целое состояние! Рекруту Армии Освобождения в день полагалось четыре цента в качестве оплаты за его нелегкий и опасный труд, а капралу первого года службы – аж сорок два. Нетрудно посчитать, что годовое жалованье Ральфа составило бы чуть больше полутора сотен цехинов, что лишь наполовину покрыло бы затраты на патент. Хорошо, что документ бессрочный: приходи, как накопишь денег на следующий чин. А надоело воевать, читай: грабить врагов, красть военное имущество и обирать подчиненных, – продай или передай другому, отстегнув положенное патентодателю. Весьма привлекательная ценная бумага. Но ведь надо еще кушать и выглядеть соответственно статусу. Нижние чины для организации своего питания отдавали половину денежного довольствия и полученные сверх того муку и крупу специально нанятым людям вроде Никодима. Подофицерам в русинских частях было не зазорно питаться из одного котла с рядовыми, старшие офицеры держали для себя отдельную кухню. Ее-то хозяйственный Никодим и «приватизировал» после разгрома лагеря предателей. Очень удобная оказалась штука мобильная полевая кухня – жаль, пришлось бросить.