По мере того как капральства завершали упражнения, бойцы отправлялись получать продукты. Артиллеристы сдавали зачет по стрельбе из винтовок и пистолетов в последнюю очередь и только на первом рубеже. Затем по приказу Белова выкатили на второй рубеж с трудом собранную картечницу и установили крепостное ружье. Свежие и уцелевшие связки камыша и прутьев унесли на триста метров, благо местность позволила это сделать, не намочив ног. Одна кассета на двадцать пять пуль ушла на пристрелку, хотя Белов с подзорной трубой корректировал стрельбу после каждого залпа. Что-то там с наводкой не ладилось, да и пули при встрече с грунтом вопреки ожиданиям красочных фонтанов грязи не поднимали, большей частью предпочитая бесследно уходить мимо цели. Но зато когда пристрелялись, в пару залпов разметали груду измочаленных связок камыша в мелкую труху, заодно порубили густые кусты и мелкие деревца на заднем фоне. Действие картечницы впечатлило всех присутствующих на рубеже без исключения, не приведи Боженька нам выйти гурьбой под прямую наводку адской мясорубки! Сомнительно мне, что самый мощный защитный амулет способен отклонить сразу пять тяжелых пуль.
В финале произвели пару выстрелов из крепостного ружья – больше для проверки работоспособности и ради любопытства, чем для учебы. Попали в земной шарик уверенно, а с более мелкими целями мои «боги войны» пока взаимности не нашли. Пучки картечи один за другим с грохотом ушли в неизвестность – корректировщик не смог засечь, куда именно. Трудно ожидать иного результата от вчерашних землепашцев, едва обученных обращаться с простейшим ружьем. Силы небесные, как же воевать-то будем?!
Заслушал отчет Прохора по расходу боекомплекта. К штуцерам оставалось еще порядка четырех с половиной сотен пуль на ствол, что более чем в три с половиной раза превышало возможности их гамионов. К «дербанкам» второй модели на поле боя у Длани собрали по двести цилиндрических тупоконечных смертей на каждую, к драгунским пистолетам штук по сорок, но «двустволок» у нас было больше всего – хватило оснастить всех рядовых и часть древичей.
Запас выстрелов орудия составлял четыре снаряженные кассеты и еще двести пуль россыпью, но магической энергии при полном заряде хватит только на сорок залпов. К «метле» четыре раунда по восемь выстрелов каждый: картечные стаканы снарядить не проблема, а вот с зарядкой гамионов возиться мне. По разнокалиберным пистолетам, которые получили некоторые древичи и обозники, статистика утешала – совсем безоружными перед лицом врага они не останутся. В Длани захватили пять тысяч сферических пуль к «дербанкам» первой модели, которых в обозе скопилось до восьмидесяти штук. Прохор с помощниками брался во время ближайшего привала порубить пару сотен пуль на части, получив аналог картечи для стрельбы из этих ружей в упор. Чтобы не утруждать людей, решили, что доставлять в боевые порядки эти привычные бойцам ружья будет особый кулан. Точнее, два, поскольку не принятые на вооружение пистоли каптенармус брался рассортировать, снабдить боекомплектом и навьючить корзины с ними на животных-подвозчиков. В результате этих манипуляций мои бойцы сохранят силы, маневр и получат огневое превосходство над врагом. Про запасы пыжей и прочего слушать не стал. Попросил Прохора проследить, чтобы солдаты после стрельб вычистили оружие, не жалея масла и ветоши.