– Вот что я вам скажу, господа и товарищи мои. Честного боя – грудь на грудь – я врагу давать не хочу и не буду. Коли панове наемники подпустили нас к себе, приняв за своих, так и тут может выйти не хуже. Не ждут они нас со спины. А мы подойдем и ударим.
Голос мой звучал тихо, но уверенно. Странное светопреставление, которое случилось два часа назад, не без участия покойной княжны, оставило мне достаточно сил для предстоящей битвы. В глазах моих бойцов, русинов и дукаров, проглядывала знакомая холодная решимость.
Чуть больше шестидесяти стрелков, включая дукаров, и двадцать древичей – вот та армия, с которой мне предстояло прорубить дорогу к Золотой роще сквозь полторы тысячи сквернавцев. Но в нашу победу я верил! А главное, эта вера пробуждалась в остальных. Былая готовность умереть, дорого отдав жизни, что плескалась в солдатах во время болотных скитаний, сейчас сменялась стремлением победить, при этом уцелев.
Картина предстоящего боя развернулась перед глазами четко и ясно без помощи планшета. Осталось так же четко и ясно изложить ее подчиненным. А там Бог не выдаст, Скверна не съест.
– Нам предстоит захватить и удерживать несколько зданий постоялого двора. Необходимо ударить стремительно, уничтожив как можно больше солдат и офицеров врага. Паника в их лагере – наш союзник. Пятеркам, назначенным в штурмовую группу, разбиться на тройки и двойки. Всегда прикрывать друг друга, иметь на двоих запасной выстрел. Вблизи действуйте штыком и прикладом. Под окнами проходить пригнувшись! Перед дверью в рост не становись! Бей в дом через дверь и в окно из-за угла, и только потом входите с ножом и пистолетом. Если противник опомнится и засядет в доме, давите его огнем, помогая действовать гренадерам. Пленных не брать.
– Простите, хосподьин официр, на постоялом дворе квартирует «кошкин дом», – заметил Городецкий.
На мрачных сосредоточенных лицах командиров групп заиграли усмешки.
– Приказ относится к вражеским солдатам и офицерам. С женщинами мы не воюем, но я не собираюсь терять людей, если какой-то урод прикроется шлюхой!
– Тогда глафный штурм этого дома наш! Женщин защитим, – заявил шляхтич.
Евгений всем своим видом выразил солидарность с паном Городецким. Возможность постоять за честь падших, но обязательно прекрасных дам – а откуда в прифронтовом борделе другие?! – юноша упускать не собирался. Пришлось попросить его озвучить свою задачу, поскольку повторение – мать учения.
– Организовать оборону на окраине поселка вдоль ручья!
– И еще, Евгений! Преследованием бегущих не увлекаться и беречь знамя. Пусть мы подойдем скрытно, но в бою враг должен видеть, с кем имеет дело.