А в лесу вековом раскидала первые краски осень. И дышалось особенно легко. Воздух чистый и чуть сырой, с оттенками листвяной прели, позднеспелых трав, влажного мха и грибов. Часть листвы на кустах, качающихся над моей головой, окрасилась желтыми и красными пятнами. Как говорил классик, красота-то какая, даже матом ругаться не хочется! Высокие стройные сосны, разлапистые каштаны, сребролистые тополя тянулись к чистому голубому небу. Не пора ли тебе вслед за ними, парень?
– Вашбродь, давайте руку! – прошептал небритый детина в светлой униформе и какой-то арестантской шапочке с нечитаемым символом. Русые волосы, голубые глаза, нос картошкой да, похоже, ломаный, на правой щеке свежая ссадина. Роста высокого, телосложения спортивного. Из особых примет вроде все.
Вместо руки доброхота встретил ствол винтовки – рефлексы меня не подвели. Мало ли кто мог нацепить заляпанный кровью мундир русинского стрелка?
– Кто такой? – услышал я свой хриплый голос.
– Буян. Третьего батальона князя Белоярова мастер стрелок, – представился собеседник.
Раз говорит, а не стреляет, значит, свой. А стрельнуть у нового знакомца есть из чего. Огромный арбалетище со стальными дугами, заряженный оперенным болтом с металлическим трехгранным наконечником. Такой кабана, лося или медведя остановит, а не только из тщедушного сквернавца поганый дух выбьет. От одного вида грозного оружия кишкам в животе сразу сделалось неуютно, а ствол «мастерворка», ушедший было в сторону, вновь прицелился в центр мощной груди. Хорошо бы проверить свежеиспеченного знакомца.
– Победа или смерть! – с подачи незримого советника озвучил официальный девиз русинских частей.
– Третьего не дано, – грустно улыбнулся Буян. Чтобы дать верный отзыв, нужно быть русинским солдатом, нужно думать, как русинский солдат. Или быть осведомленным шпионом. Или дезертиром.
– По форме доложись! – я чуть повысил голос, продолжая проверку и заодно проясняя положение вещей. Вышло вроде убедительно.
– Осади, вашблародь! – отмахнулся Буян, опасливо вглядываясь в чащобу – рост позволял делать это из оврага. – Ох и зря нашумели вы, ох и зря. Не отступятся теперь поганые.
Вот наглец! Зато вроде свой наглец. Стоном-покряхтыванием привлек к себе его внимание. Русин тут же помог мне подняться на ноги и выбраться на противоположную сторону оврага. На несколько мгновений стрелок задержал мою ладонь в своей грубой мозолистой клешне. Полагаю, в моем взгляде он уловил удивление, в его же голубых глазах мне почудилась незлая усмешка.
– Старшие по званию есть? – перейдя на шепот, поинтересовался причиной неучтивого ответа «моему благородию». Накосячил я с погоней, не вопрос, но вдвоем-то легче отмахаться?