Роза уже окончила школу, однако одноклассники продолжали навещать ее. Каждый вечер Роза принимала посетителей. Девочки приходили, чтобы посидеть с ней в саду на свежем воздухе, почитать вслух глянцевые журналы, где в колонках светской хроники печатались потрясающие сплетни из жизни знаменитостей, и статьи из газет, в которых рассказывалось о самых обычных людях, совершивших необычные поступки. Они играли с ее великолепными волосами, укладывая их в разные сложные прически, и потихоньку рассказывали ей чужие тайны, которые поклялись хранить до гробовой доски. Мальчики неизменно являлись в строгих костюмах и при галстуках. Обычно они сидели на краешке стула, аккуратно сложив руки на коленях, и молчали, лишь изредка произнося общие фразы о погоде или комментируя то, что происходило на тихой улочке перед домом Розы. Если одноклассники устраивали вечеринку, они иногда приглашали Розу. Девушку, одетую в красивое платье, усаживали на лужайке в тени дерева, и ребята по очереди присматривали за ней.
Вскоре после рождения Розы врачи сказали Лючии и Пьетро, что их дочь долго не проживет. Как скоро она умрет? Это лишь дело времени. Девочка всегда будет слабенькой, подверженной различным заболеваниям, одно из которых рано или поздно убьет ее. «Это может случиться на следующей неделе, через месяц, а может, через несколько лет, но в любом случае, — сказал доктор, — ей не суждено дожить до старости».
И несмотря на все нежелание родителей верить в то, что им наговорили врачи, они не могли не замечать, как любая самая незначительная простуда превращалась для девочки в серьезную болезнь, которая, казалось, длилась целую вечность. Чем старше становилась Роза, тем чаще и тяжелее она болела.
Доктор всегда самоотверженно лечил девочку, стараясь оставаться оптимистом даже в самые трудные периоды, когда Роза по нескольку недель не могла подняться с постели. Но в последнее время она почти беспрерывно болела и настолько ослабела, что в конце концов доктор сдался. Он сообщил родителям, что улучшения больше не будет и Роза вряд ли доживет до своего двадцатилетия. Доктор сказал, что, если Лючия и Пьетро хотят, можно положить девочку в больницу, однако ей это не поможет. Они не стали отдавать Розу в больницу, решив, что дома девочке будет спокойнее: она сможет лежать в своей большой солнечной комнате напротив открытого окна, слушать шум деревьев и тихую музыку, льющуюся из радиоприемника, и видеть развешанные по стенам фотографии друзей.
Они не хотели, чтобы Роза умерла в одиночестве. Начальники Лючии и Пьетро позволили им работать посменно, таким образом один из них всегда был дома, сидел возле постели Розы, держа ее за руку, и гладил ее длинные волосы. Сама мысль, что умирающая девочка хотя бы на мгновение перестанет чувствовать любовь и заботу родителей, казалась им невыносимой. Ни днем, ни ночью они не отходили от Розы, ни на секунду не отрывали взгляда от лица дочери. Девочка угасала на глазах, она все больше слабела и бледнела, становясь похожей на прозрачную тень. Друзья каждый вечер навещали Розу. Их пускали в комнату с единственным условием: не плакать до тех пор, пока не выйдут за порог. Но даже во время этих визитов родители не отлучались от постели дочери. Они стояли чуть в стороне и смотрели на Розу. Если кто-нибудь из друзей загораживал ее, они переходили на другое место и продолжали, не отрываясь, смотреть на девочку. Пьетро надеялся, что однажды ему удастся увидеть улыбку Розы. Он постоянно вспоминал рассказ жены и представлял смеющееся лицо дочери, ее живые глаза, полные любви и счастья.