— Герцог Рантон до сих пор не снял со Стены Крови вызов на дуэль, — заметил Теон. — Ты повесил пятерых его людей, а такое Рантоны не прощают.
— Я уже обмочился от ужаса. — Иссар хмыкнул. — Пусть этот недоносок лучше думает о том, как ублажить имперского прокурора, который уже месяц трудится над его отчетами.
— А кто там копается?
— Бин Исан. — Генерал ухмыльнулся.
— Этот точно накопает. А у меня полно их акций. — Теон нахмурился. — У меня есть хотя бы месяц?
— Даже два. — Иссар тихо рассмеялся. — Бин, по моему указанию, не торопится и должен выдать документы в точно рассчитанный срок. Генеральному прокурору просто не останется ничего другого, как отправить эту змеиную семейку за решетку.
— Думаешь, тебе отдадут Рантонов на растерзание? — Глава департамента задумался.
— Надо будет, принесут его голову на блюде. — Генерал отмахнулся. — Но я не этого хочу. Не сокрушить систему. Это как раз самое простое. Я хочу спокойно и не торопясь вытравить все то, что мешает нам развиваться. Революцию можно устроить хоть сейчас, но ничего, кроме волны эмиграции, мы не добьемся. И при этом уедут не только те, кого не жалко. Поток унесет и огромное количество людей дельных и нужных, а в империи жесточайший кадровый голод. Мы не можем себе позволить терять ценные кадры.
— А какая же все-таки роль отводится твоим наемникам? — Теон поставил бокал на стол и откинулся в кресле. — Да и сядь уже. А то от твоего мелькания у меня уже шея болит.
— Они не наемники, Теон. — Иссар сел напротив и тоже налил себе в бокал легкого, прозрачного, словно родниковая вода, Рагинского белого. — Император подписал форму шесть-девять, у нас с ними венно-политический союз. Кроме того, тут произошел небольшой правовой казус.
— Они и вправду пришли на представление с оружием? — Теон даже подался вперед, словно боялся, что новость, о которой говорили по всем имперским каналам, пройдет мимо него.
— Правда. — Генерал кивнул. — С какими-то древними стрелялками и с короткими ножами на поясе.
— Но император не мог…
— Он не только мог, но и сделал это.
Генерал откинулся в кресле и в голос расхохотался, а через мгновение замерший, словно изваяние, Теон подхватил этот смех:
— Ну теперь держись, империя!
— Империя, держись, — согласился Иссар. — Потому что это только самое начало истории.