«Ну вот, кажется, разобрался, кто такие валухи: великаны. А что они простаки, то это старшина явно деликатничает. Тупые эти валухи! Ну совсем ту-у-упы-ые! – в стиле популярного у нас в России комика носилось в моей голове определение. – Еще бы отомстить тому придурку, который меня в трубу затолкал…»
Борей уже стоял в двери, когда я жестом указал на странное окно:
– Там?
– Сам и посмотри! Пока, закрываю, работай.
Надо же какая забота! Все-таки меня закрывают не по причине недоверия, а чтобы мне никто не вздумал случайно помешать. Хотя я первым делом присмотрелся к замку, когда шаги старшины стихли в отдалении. Изначально просканировал металл: отменного качества. Да и слишком странный какой-то сплав, словно маленькие перекрученные косички. Такой замок не сломаешь даже несколькими ударами тяжеленной кувалды. А вот механизм – простейший. Мне, как имевшему полчердака подобных железяк и деталей, достаточно будет четверти часа для вскрытия.
Теперь к окну. Ба! И в самом деле – окно! Причем выходящее на вполне себе приличную улочку этого подземного города. Высота под два метра, ширина в половину метра. Пять толстенных прутьев, стоящих вертикально, за ними рука просовывается легко и открывает наружу жутко запыленное окно. И неторопливый городской гомон наполняет мою тюремную камеру. Отлично видны окна домов напротив, но они все зашторены. Просматривается солидный кусок улицы с редкими прохожими. Порой видна повозка, запряженная осликами, порой сами люди катят арбу. Но никакого постороннего запаха от возможного на мостовой навоза. Над головой прохожих, на уровне верхних окон висят более мощные фонари все того же дневного освещения.
Монументальный город!
И люди! К кому ни присмотришься, вполне себе нормальные, не угнетенные, не подавленные. Порой молча идут, порой рассказывают что-то, порой смеются. Если сильно не задумываться о некоторых деталях одежды, то вполне себе улица среднестатистического европейского городка. По крайней мере, так мне она представляется по кинофильмам и кадрам информационных новостей. Сам-то не сподобился побывать.
– Эй! Смертник! – Резкий женский окрик от двери моей персональной тюрьмы (а что, сам ведь проживаю!) заставил меня оторвать лицо от решетки и сфокусировать расплывающийся взгляд на секретарше поставного. – Не пойму, зачем тебе зеркало?
Она уже его пропихнула между решеток двери. Довольно большое, овальное, можно спокойно пользоваться в ванной комнате во время бритья, мытья… и вытирания. Но вот вид Ксаны так и кричал о горящем в ней любопытстве, пылающем презрении и разгорающемся ехидстве. Видимо, босс ей ничего пока толком не рассказал, а просто в грубой форме приказал отволочь мне эту совершенно неуместную в тюрьме вещицу. Так что ей еще и обидно было за незаслуженную грубость. Хотелось хоть на ком-то отыграться и унизить морально. Наверняка она уже и фразы подходящие заготовила, но я ей поломал заранее спланированный спектакль. С воздетыми к ней руками бросился к двери и рухнул там на колени.