Ожидание развязки затянулось. И когда Митя подумал, что ничего не случится, Леонидыч воскликнул:
– Держись!
И резко крутанул руль.
Мотор взревел. Нос катера развернуло в сторону берега. Секунда – и они вылетели на отмель, разбрасывая винтом пену. Катер налетел днищем на глинистый гребень и подпрыгнул. Митя не удержался на скамье и больно ударился коленом о дюралевую стойку корпуса. Пока он безмолвно извивался от боли, винт забурился в песок. Мотор тявкнул и смолк.
Катер застыл.
Схватив нож, Леонидыч одним прыжком перемахнул через борт и оказался в воде. Митя, держась за колено, предпочел остаться в сухом и безопасном кокпите. За Леонидычем можно было прекрасно понаблюдать и отсюда. К тому же он понятия не имел, что ему делать за бортом.
Леонидыч по колено в воде обошел катер, сжимая рукоять ножа обеими руками. Возле транца остановился и оглядел пенистую и взбаламученную поверхность вокруг мотора. Лезвие, сверкавшее под жилистыми кулаками, было готово в любой миг упасть и добить раненую тварь.
Через минуту инспектор опустил нож.
– Ушел, – расстроенно произнес он. – А я был уверен, что зацепил его. Дьявол!
Он хлестнул лезвием по воде.
– Это необычное существо, – заметил Митя, потирая коленную чашечку. – Возможно, его нельзя убить. Дед Матвей говорил…
– Устал я от дребедени, которую говорил Матвей! – неожиданно разозлился Леонидыч. – Пока я не видел ничего сверхъестественного!
– Но он исчез!
– Не исчез. Это я его упустил.
Произнесено это было непререкаемым тоном. Митя не стал спорить.
Леонидыч обошел катер, оглядывая борта в поисках вмятин и сведенной краски. Митя тем временем стянул штаны гидрокостюма, жарко нагревшиеся на солнце, и влез в шорты. Когда он поднял голову, Леонидыч находился в стороне, возле камышей. Он стоял неподвижно, устало сгорбившись, и рассматривал что-то между стрелами.
– Димка, – позвал он. – Сюда.
Митя не без опаски поглядел на муть, качающуюся за бортом. Спускаться в нее не хотелось, но и выказывать трусость перед Леонидычем было некстати. По кормовой лесенке он слез в воду. В прохладе колену полегчало. Прихрамывая на ушибленную ногу, проваливаясь ступнями в мягкий песок, Митя дошел до инспектора и встал у него за плечом.
– Что с ногой? – спросил Леонидыч, не оборачиваясь.
– Ушиб. Ничего страшного.
– Ну-ну. – Он указал кончиком ножа на изломанные стебли. – Смотри. Не зря за ним гнались.
В камышах плавали непонятные куски, при первом взгляде на которые трудно было понять, чем они являются. Немного позже до Мити дошел кошмарный ужас открывшегося перед ним зрелища. У него невыносимо сжался желудок, и Савичев, не откладывая дело в долгий ящик, выблевал в Истринское водохранилище остатки своего завтрака.