Боль и страх держали нервы в постоянном напряжении. Когда оно достигало пика, сознание отключалось, и Натали забывалась тревожным горячечным сном. Во сне ей казалось, что она продолжает сидеть возле стены, а вокруг ползает сонм гадких существ: слизней, ящериц, змей. Живой ковер копошился у ног, касался холодными лапками бедер, шипел и шуршал. От страха она просыпалась и не могла разобрать, что есть сон, а что реальность. Эти два состояния сливались в одну бесконечную киноленту ужаса.
Боль терзала одновременно грудь и живот, но бухающий кашель беспокоил ее куда меньше. С животом было что-то не в порядке: его жгло и саднило, словно от прикосновения раскаленной сковороды. Натали попробовала ощупать себя в этом месте, но при малейшем касании боль вспыхивала еще сильнее.
«Если отползти под арку, – подумала она, – то, возможно, удастся увидеть, что у меня с животом».
Аркой она называла место, где смутно различался свод пещеры. Там отчего-то было чуть светлее, чем здесь. Натали долго размышляла над идеей совершить маленькое путешествие, но не осмеливалась сдвинуться с места. Ее пугало чудовище во тьме. Не хотелось привлекать его внимание. Снова начнет подсовывать протухшие водоросли и говорить тарабарщиной детские фразы.
А когда ему надоест, оно разорвет Натали, как разорвало тех девушек, останки которых находили в водохранилище.
Она долго вслушивалась в пространство, пытаясь уловить хрипловатое дыхание хозяина подземелья, но ничего не услышала. Похоже, его не было поблизости. Он ведь мог уйти, пока она дремала, верно? Это же пещера, она должна иметь выход, иначе каким образом кошмар с плавниками приходит сюда?
И Натали решилась.
Она отлепилась от стены, согнула одеревеневшую поясницу, положила ладони на пол и, не обращая внимания на дрожь в локтях, на четвереньках поползла в ту часть пещеры, которую называла «светлой». При первом же движении живот полыхнул болью, от которой из глаз хлынули слезы, но Натали велела себе не останавливаться.
По пути под руки попадались пучки водорослей, пустые пластиковые бутылки, тряпки, обрывки рыбацких сетей. Однажды она нащупала тяжелую металлическую ногу с винтом на конце – лодочный мотор. Натали пошевелила винт, убедившись, что это то, о чем она думает, и продолжила путь. Подземелье напоминало свалку. Здешний обитатель, словно старый барахольщик, стаскивал сюда все брошенные и потерянные вещи, которые обнаруживал в водохранилище.
Впрочем, вскоре человеческие отходы сменились вещами пострашнее. Пальцы кололи острые рыбьи косточки. К ладоням прилипали останки полуразложившихся мелких грызунов. В одном месте она ударилась коленкой о половину тела какого-то крупного животного – собаки или, может, теленка. Натали нащупала шерсть, затем оползла это место по широкой дуге. Не хотелось разбираться, кому именно принадлежат останки. Ей нужно ползти дальше: туда, где рассеивался мрак и проступали очертания стен.