Дебрецен был взят к исходу дня 6 сентября, можно сказать, без выстрела, поскольку его гарнизон пребывал в панике от столь стремительного появления в городе русских войск. А 8-го наши передовые части уже находились в пригородах Будапешта. При том что в тылу наших сил было еще около шестисот тысяч австро-венгерских солдат и некоторые из них продолжали драться с нашими наступающими войсками, даже не подозревая, что они уже находятся в окружении… Но все было просчитано.
Девятого числа сформированное Михаем Каройи правительство национальной независимости Венгрии объявило о разрыве австро-венгерского соглашения и образовании нового государства – независимой Венгрии. После чего это правительство обратилось к императору Российской империи с просьбой приостановить военные действия, поскольку Венгерская Республика не объявляла войны Российской империи, а нести ответственность за преступные действия прошлого режима она не желает. Одновременно с этим было опубликовано обращение к венгерским частям «бывшей Австро-Венгерской армии» с просьбой прекратить сопротивление «дружественной русской армии» и выдвинуться к местам постоянной дислокации для принесения присяги Венгерской Республике.
И австрийскую армию охватил хаос…
Предсмертные судороги Австро-Венгрии продолжались почти две недели. Через три дня о выходе из состава империи объявили хорваты, следом за ними – боснийцы, еще через четыре дня – словаки (Буров, чей департамент приложил руку ко всей этой вакханалии распада, отлично отработал мое указание по максимальному дроблению новых государств). Чехи, к моему удивлению, продержались дольше всех, объявив о создании независимой Чехии (а не как в «моей» истории – Чехословакии) только 20 сентября. Но русская дипломатическая миссия оказалась в Праге уже через сутки. Во все остальные новые независимые государства подобные миссии явились еще раньше, с интервалом от двух до трех суток с момента объявления о независимости. За этим очень внимательно следил государь-император, 11 сентября прибывший в только что освобожденную нашими войсками Варшаву, встретившую его с таким восторгом, что казалось, будто нет в Российской империи более верноподданнической части населения, нежели поляки. В ответ на это Николай II клятвенно пообещал им, что все принявшие и выполнявшие решение о газовой атаке Варшавской крепости непременно ответят за это.
Еще через неделю о своем намерении приостановить боевые действия против Антанты объявила Италия.
Так что к началу октября 1916 года Германская империя оказалась против Антанты в полном одиночестве. Война была практически выиграна. Оставалось только договориться о мире.