А Босой заперся в комнате, достал из укромного места шприц и вмазался дозой «герыча»[8]. Это была его тайна, потому что наркот не может быть Смотрящим, да и вообще не может иметь авторитет. Не потому, что блатные осуждают наркотизм или заботятся о здоровье коллег: просто нарк за дозу сдаст ментам всех с потрохами…
После укола он взбодрился, распрямил сутулые плечи, тусклые глаза заблестели. Он дал несколько звонков, немного отдохнул, обдумал все и решил, что лучшая защита — это нападение. В конце концов, Каскет не Карл Маркс, его все знать не обязаны, тем более, что новое поколение и Маркса не знает. Прибыл в Тиходонск, не объявился, точку свою не засветил, вот на него и наехали, как положено. А Фома Московский уже после того позвонил… Так что, местные по всем понятиям правы!
Ровно в семь двадцать довольный собой Босой вышел из дома. Жара начала спадать, с Дона тянуло свежим ветерком. Если окна открыть, то и «кондер» не нужен… Правда, вонь да комары… Но это дело привычное…
Додик подогнал машину к крыльцу, проворно обежал длинный капот и распахнул перед Босым дверцу. Отъехали в сторону ворота, «мерседес-600» выкатился на улицу, в два захода втиснул в узкую проезжую часть большое черное тулово. Впереди, на выезде из «Шанхая», уже ожидал джип с бойцами личной охраны.
Машины миновали стелу Победы, повернули направо, проехали мимо института с тусклыми окнами, свернули на Магистральный проспект и, подрезая другие автомобили, помчались в сторону рынка.
* * *
Батон был мрачен. К одной головной боли, имеющей чисто физическую или, точнее, химическую причину, добавилась другая.
— Вот хрен кульгавый! Опять начнет слюной брызгать, типа я все дело провалил!
Сидящий за рулем Механик сочувственно кивал, как и подобает личной «торпеде» шефа. А шефом для него был Батон.
Батон обернулся к заднему сиденью, где восседали Дюшес и Индеец.
— И чё там такое случилось, а, брателлы?! Ну, ввалили трендюлей этому идиоту, Колотухе… А я тут причем?
От Батона дико несло перегаром и отрыжкой. Даже видавшие виды «брателлы» морщились и отворачивались. Батон этого не замечал. Он все еще был под «газом».
— Ну, растолкуйте вы мне, вы ж с ним рядом от рассвета до заката, брателлы! Чего он подорвался, как в жопу клюнутый? Сам хочет «Арбат» на уши поставить? Кривулями своими дрожащими, да? Завтра я бы взял бригаду…
— Заткнись, алкаш! — сдвинул брови Дюшес. — Ты на кого бочку катишь? На Смотрящего? Или сам в бочку захотел?
Дюшес и Индеец не очень почтительно относились к Босому. Зато с Батоном, не просыхающим вторую неделю и воняющим, как хорек, у них было полное взаимопонимание. Но они были личными «торпедами» шефа. А шефом для них был Босой. Значит, пока Босой при власти, надо держать его сторону. Или самим можно поплыть по Дону со скрученными проволокой за спиной руками…