Земля под снегом во сне качалась,
Наяву слышит жизни крик:
На пороге стук, весна остановилась
И обещает праздник великий.
И молодец — Солнце животворное
Всюду мечет стрелы огненные,
И в пути кланяются ему покорно
Знамена тумана полыхающие
[541].
Здесь переход от образа к саге останавливается на полпути, как и в картине:
Как сильно бьёт кровь земли!
Всю долину дрожь пронизывает…
По межам хлопочет весна ведренная
С полной цветами корзиной[542].
И подобно Яворову в стихотворении «Молитесь неустанно», Ракитин видит, как воскресным утром, когда раскрывается «храм из цветущих садов» и «лампады из красных георгин пылают», «кто-то рукой невидимой, смелой завесу рвёт над сонным простором» и
… Из царских дверей
Показывается в мантии
Солнце-жрец[543].
От таких образов, где одинаково сильно веяние физического и духовного, где рисунок внешнего мира не замутнен проецированным на него субъективным человеческим, не трудно дойти до настоящих мифических картин, освободив восприятие от всего чисто живописного и непосредственно бытового. Так, например, у Ленау:
Языки пламени извиваются как змеи,
Жадно поглощая свою добычу
[544].
Примитивный ум намного раньше на основе того же образа создаёт миф, описанный Геродотом: «Египтяне верят, что огонь был живым существом и поглощал всё, чего достигал, но, насытившись пищей, он умирал от того, что поглотил». Обогатив эту образную основу восприятия мира представлениями из области человеческих отношений и связав её с идеями о демоническом или божественном начале, мы приблизимся к источнику мифического осмысления мира, которое в дальнейшем, полностью оторвавшись от природы и её олицетворения, развивается в направлении к свободному сказочно-легендарному построению сюжета.
4. РОМАНТИЧЕСКОЕ ВОСПРИЯТИЕ ПРИРОДЫ
Высшая точка в эволюции одухотворения — так называемое романтическое восприятие природы, особенно ярко проявляющееся с XVIII в. Уже читая Шекспира, мы удивлялись широте его кругозора, тонкости его ощущения природы, смелости и оригинальности его сравнений, умению связать действие и судьбу героев с окружающей природой (блаженный, любовный сон Ромео и Джульетты и блестящие лунные ночи, мрачное небо и опечаленный Гамлет и т.д.). Руссо, который, руководствуясь новой поэтикой, не считает себя обязанным скрывать своё «я», было суждено обогатить это восприятие природы. Он подчёркивает очарование всего величественного и дивного в природе (альпийские горы и озера в «Новой Элоизе»), открывает поэзию уединения и «сладкую меланхолию» путешествий («Прогулки одинокого мечтателя»), направляет несчастные души к мистическому успокоению на лоне природы («Исповедь»), близкому к религиозному экстазу