– Может, все-таки Прага, милая? – спросил Егор.
– Кипр – это прекрасный выбор! – перебил его агент и заискивающе обратился к Ханне: – Май как раз самый подходящий месяц. Не жарко, все цветет, солнце мягкое, море бодрящее.
– Ваше мнение никто не спрашивает, – сухо сказала Ханна, даже не взглянув на блондина. Впрочем, к Егору она обратилась так же неласково: – Дорогой, неужели ты меня не понимаешь! Объясняю еще раз: хочу романтичное бракосочетание! А какая романтика может быть в Праге, где я каждый кирпич в мостовой знаю? С таким же успехом можно по Красной площади гулять после бракосочетания. С визой опять же проблем не будет, если ты вдруг решишь взять кого-то с собой. Хотя это нежелательно.
– Мы же договорились…
– Милый, вообрази только, что в этот день мы будем вместе. Только ты и я, – сказала она с придыханием, положив руку на его колено, и снова перешла на деловой тон: – Надеюсь, у тебя получится в самое ближайшее время уладить все формальности с мамой. Когда ты ей скажешь наконец?
Зря невеста напомнила про маман. Егор тут же скис. Его самого тошнило от шумных гулянок, раздражали пьяные тосты родственников, которых молодые видят первый и последний раз в жизни. Маман у него прогрессивных взглядов, но про заграничную свадьбу он даже заикаться ей боялся. Не поймет, обидится, расстроится, весь мозг вынесет.
– Ты ей объясни, что, когда мы вернемся, устроим шикарный банкет для родственников и знакомых, – улыбнулась Ханна, уловив его напряжение, и кокетливо вздохнула: – Ну почему? Почему русские так щепетильны в этих вопросах? Весь мир уже давно живет по другим правилам. Дремучая страна! Ужасные дикие законы! Кошмарная экология. Невыносимые люди.
– Никто тебя здесь не держит, кажется, – буркнул Егор. Он сам чувствовал, что жизнь в России в последние годы стала невыносимой. Он тоже ругал идиотские законы, снижение уровня культуры, ленивых подчиненных, тупое начальство, оборзевших чиновников и безответственных партнеров. Его бесила грязь на улицах, плохие дороги, пробки, вонючее метро в час пик и даже погода, которая в последние годы словно сошла с ума. Но когда его родину ругали иностранцы, тем более Ханна, внутри поднималась волна раздражения. В конце концов, никто их сюда не звал, сами приехали, по собственной воле, и многие заработали здесь неплохие бабки. Россию доили все, кому не лень. Ханна не была исключением. У невесты был свой небольшой, но доходный бизнес. Она занималась дистрибуцией чешских фармпрепаратов в Россию.
– Как никто меня здесь не держит? – вскинула бровки Ханна. – Милый, а с кем я иду под венец и собираюсь прожить в печали и радости всю оставшуюся жизнь? Глупик, неужели ты не понимаешь?! Я тут живу именно потому, что меня тошнит от залакированной улыбчивой Европы. Мне там скучно до зевоты. А я всегда обожала кататься на «американских горках». Здесь ужасно, но я люблю Россию. Она постоянно обеспечивает меня острыми ощущениями.