И ещё потому, что мучает голод. Постоянный, неотвязный, сводящий с ума. Изменившаяся плоть требует живого, тёплого, трепещущего мяса. С кровью. Требует, и всё тут, не подчиняясь никакой магии.
Впрочем, даже величайшие чародеи не способны были целиком и полностью отказаться от пищи.
Счастье ещё, что здесь, в лиловых сумерках, бродили существа, не сильно отличавшиеся от Гелерры. Ходячие груды — если не сказать «горы» — брони, шипов, клешней и прочего. Жуткие, причудливые, не похожие друг на друга. Иные ползали, словно громадные многоножки, иные перемещались почти как люди. Встречались и крылатые.
Отлично, мрачно думала Гелерра, с вершины утёса наблюдая за дракой двух таких страшилищ у горячего ручья. Самое для меня место. Оставайся здесь, бывшая адата и не думай ни о чём ином.
Однако голод мучил всё сильнее и сильнее. Впрочем, сейчас она этому даже радовалась. Смерть от голода — поистине одна из самых лёгких. Только ждать придётся долго…
Долго, потому что она даже не способна сама выбраться отсюда. Мир оказался закрытым.
Закрытый мир. Такое случается в Упорядоченном. Обычно закрытые миры лишены и магии, но встречаются исключения. Такие, как вот это жуткое место — без солнца, без зелени, без цветов и птиц, а лишь с какими-то чудовищами. Это, наверное, с точки зрения общего блага хорошо и правильно — нечего таким страховидлам шататься по Межреальности, там своих чудовищ хватает, — однако Гелерре от этого было не легче.
Потому что выбраться отсюда она не могла тоже. Будучи таким же точно чудовищем.
Жажда и голод смешивались с ненавистью, животной, поднимавшейся из самой тёмной глубины. Как смеют они жить, когда я превратилась вот в такое?!..
И убивать хотелось отнюдь не безмозглых тварей. Нет, разумных, чувствующих и понимающих, что происходит. И не просто убивать, но исторгать и вбирать в себя их души — отчего-то Гелерра нимало не сомневалась, что сумеет это проделать.
Потом былая, истинная Гелерра, ученица Великого Хедина, любившая его, наносила ответный удар. Падала лицом вниз, содрогаясь от рыданий; но сил прервать собственное существование в себе не находила. Никак.
И от того ненавидела и презирала себя ещё больше.
Какая ж ты воительница, какой же ты предводитель, если не можешь покончить с собой, потерпев полное и окончательное поражение?
Видать, никакой…
Твари, населявшие мрачный мир, были, казалось, самыми обычными безмозглыми созданиями, желавшими только жрать и совокупляться. Однако время от времени с ними творилось нечто странное, словно открывался потайной портал, в котором бесследно исчезало очередное страшилище.