— Ой… ой… — вдруг вырвалось у Ирмы. Колени у неё сперва задрожали, потом подкосились; Клара одним прыжком оказалась рядом, схватила бессильно обвисающую кисть — и сама, не сдержавшись, глухо зарычала от боли: она слово коснулась добела раскалённого железа.
Сила бурлила под загорелой, обветренной кожей Ирмы, бушевала и ярилась, не находя дороги. Клара дала ей влиться в себя, кажется, уже не рыча, а вопя в голос.
Молния!
Белоснежная плеть вспорола ночные небеса, походя снесла вершины трёх или четырёх деревьев, полетели вспыхнувшие ветви.
Ирма обессиленно выдохнула и, лишившись чувств, обмякла у Клары на руках.
Обшлага и манжеты чародейки дымились. Пахло палёной кожей.
— Ох да и ничего ж себе… — пробормотала Клара, без сил опускаясь наземь. — Ох да и ничего ж себе… сгорела б ты сейчас, подруга, сгорела без остатка, и косточек даже не нашли б…
Да, неудивительно, что сумела из игрушки сотворить «волка-губителя». Знала, куда направить силу, хоть и неосознанно. А тут, когда не в Серого, а куда-то ещё — спасовала.
Правая ладонь у Клары горела огнём. Славный ожог получится, мрачно подумала чародейка.
Волчонок покрутился возле застывшей Ирмы, ткнулся носом ей в щёку, заскулил испуганно.
— Не бойся, — получилось хрипло и еле слышно. — Не бойся, говорю. Очнётся.
Волчок совсем по-человечески кивнул, напоминая в этом страж-кота Шоню.
Кое-как поднявшись, Клара потащилась за водой. Смочила Ирме всё ещё горячий, почти пылающий лоб и виски, осторожно водила ладонями над телом, отыскивая задержавшиеся остатки нерастраченной мощи. Нет, всё чисто. Молодец, госпожа Клара. Молния получилась преотличнейшая, жаль только, потратила её на невинные деревья, а не на вомпера.
Ирма застонала, пошевелилась. Серко немедля запрыгнул ей на грудь, принялся лизать в щёку. Клара поднесла ей к губам флягу; сами губы — полопавшиеся и окровавленные.
— Г-госпожа Клара…
— Сила не нашла выхода. — Клара опустила долблянку, положила пальцы Ирме на виски — кровь всё ещё бурлила, не желая успокаиваться и мириться с поражением. — И ты едва не сгорела, моя дорогая.
— С-спасибо, госпожа Клара…
— А ты упорная. И упрямая, Ирма. Готова рискнуть жизнью, но доказать всем, что права, верно? Даже мне.
Ирма замотала головой, вернее, попыталась мотнуть, тотчас сморщившись от боли.
— Лежи теперь тихо, — фыркнула чародейка. — Скажи спасибо, я начеку была. Обошлось, в общем. Только несколько верхушек срубило.
Эх, Клара, подумала она про себя, стараясь, чтобы на лице ничего не отразилось. Плохой из тебя учитель. Чуть девчонку не спалила; потому что не поверила, что та и в самом деле