* * *
Седой воин с прямым жёстким взглядом. Старый волк, сбросивший надоевшую личину одутловатого целителя Динтры, большого любителя жирной еды, мягких перин и молоденьких служаночек. Разумеется, если быть точным, ничем этим по настоящему «целитель Динтра» не занимался, хватало пары-другой пущенных слухов, а людская молва и привычка верить скверному довершили остальное.
Мой последний Ученик.
Чёрная грубошёрстная куртка, какую носят мореходы Северного Хьёрварда, высокие сапоги из кожи панцирного кита. Жёсткое, иссечённое шрамами лицо, короткая седая борода.
Я не мог даровать Хагену истинное бессмертие. Он старел, хоть и очень, очень медленно. Живущим в том же Хьёрварде он показался бы пятидесятилетним.
Другое дело, что мощью тела Хаген превосходил любого смертного тана в расцвете лет. Не говоря уж о магии.
— Слушаю и повинуюсь, Учитель.
Я вздохнул.
— Ты понимаешь, что я от тебя хочу, Хаген?
Он молча кивнул. Когда такое случалось, чтобы он — и не понял?
— Я надеялся на помощь Старого Хрофта. Однако они с валькирией куда-то запропали, их никак не отыскать — до сих пор.
— Я справлюсь, — кратко отмолвил Хаген. — Один.
— Один там не справится никто, даже я сам, — с досадой вырвалось у меня. — Даже мы втроём с Ракотом и Сигрлинн. Твоё дело там совсем в ином.
Хаген едва заметно пожал плечами.
— Я в долгу перед тобой, Учитель.
У меня едва получилось не всплеснуть руками, словно какая кумушка, прослышавшая о внезапной беременности юной родственницы.
— Если ты про Утонувший Краб…
— Я про архимага Игнациуса, — холодно перебил Хаген. — Целитель Динтра… не справился. Спасибо тебе, Учитель, что избавил меня от той жизни. Тьфу, пропасть! Думал, совсем там размякну. Сейчас бы на «дракона», да чтобы ветер в паруса, да верная дружина на вёслах, да… — Он оборвал себя, угрюмо потупившись. Глаза утонули в тени.
— Хаген, ты совершил то, на что не способен никто из моих подмастерьев. Моя благодарность тебе безмерна, и я…
— Не надо, Учитель.
Он прав. Не надо. Его унижают мои извинения.
— Хорошо, — я поднялся. — В наставлениях ты уже не нуждаешься. Возьми потребное и выступай немедленно. Теперь нужды в такой секретности, как раньше, нет, у тебя будет с собою мой кристалл, я должен знать, что там творится.
Просветлевший Хаген отрывисто кивнул.
— Исполню всё, Учитель. Позора, что с Игнациусом, не повторится.
— Надеюсь, — сказал я с лёгким ледком. Хаген считает, что я должен если не гневаться на него, то, во всяком случае, испытывать некое недовольство. И давать ему понять. Что ж, пусть так. — В Долине… ты оставил всё, как подобает?